[Символическая история европейского Средневековья:] Охота на кабана

ОХОТА НА КАБАНА
Как королевская дичь стала нечистым животным
история переоценки
В древнем мире греки и римляне, германцы и кельты придавали
охоте на кабана особое значение. В раннем Средневековье
и даже после 1000 года ситуация не изменилась охота на дикого
кабана продолжала оставаться вмененным королевским и дворянским
ритуалом, а столкновение с кабаном в поединке героическим
подвигом. Однако, начиная с XII века, в княжеской
среде эта охота становится менее популярной. На рубеже Средневековья
и Нового времени пренебрежение к ней, по видимости,
только усиливается. Каковы причины этого Животное потеряло
былой престиж Появились новые охотничьи практики Изменились
функции и цели охоты Наконец, спад интереса к этой
охоте произошел во всем христианском мире или только во Франции
и в Англии На самом деле о снижении интереса в первую
очередь свидетельствуют охотничьи трактаты, составленные как
раз в этих странах. Однако впоследствии, с конца XIV века,
в значительной части Западной Европы, насколько можно судить
по приходно расходным книгам, нарративным текстам, литературе
и иконографии, происходит тот же процесс.
Если рассматривать кабана изолированно, то ответить на поставленные
вопросы будет нелегко. Можно, конечно, изучить
эволюцию символического дискурса об этом животном по бес
тиариям и энциклопедиям, сборникам exempla, книгам о псовой
охоте, литературным текстам и всевозможным изображениям.
Но и тогда историк вряд ли достигнет своей цели. То, что кабан
66
Охота на кабана
в христианском бестиарии утратил былой престиж, не вызывает
сомнений, однако это мало что объясняет. Зато если исследователь
поместит это животное в контекст более широкой
проблематики, одновременно затрагивающей отношение Церкви
к охоте и функции королевской и княжеской псовой охоты
на Западе от эпохи Меровингов до XIV века, станут лучше понятны
причины и различные аспекты этой переоценки. Охота
на кабана раскроет нам все свои смыслы только при сопоставлении
с двумя другими охотами на медведя и особенно на
оленя.
Римская охота
Римляне любили охотиться на кабана. Кабан благородная
дичь, грозный зверь, восхищающий своей силой и смелостью.
Это чрезвычайно опасный противник, который бьется до последнего,
предпочитая смерть бегству или отступлению. Уже поэтому
это достойная уважения дичь и желаемая добыча для охотника.
Тем более что охота на кабана, чаше всего пешая заканчивалась
поединком лицом к лицу, лоб в лоб. Чтобы загнать дичь, использовали
собак и расставляли сети, но в решающую атаку на разъяренного
зверя человек шел один не страшась ни нападения,
ни рева, ни отвратительного запаха животного, он пытался добить
его рогатиной или ножом, ударив в горло или между глаз.
Победа над кабаном это всегда подвиг. Редко кому удавалось
избежать ранения от клыков или колючей щетины живот
97
ного
Напротив, к охоте на оленя а на косулю тем более относились
с безразличием или пренебрежением. Это животное считалось
слабым, пугливым и презренным оно спасается бегством
от собак, пока наконец не сдается и не дает себя убить. Солдат,
не отличающихся храбростью, бегущих от врага, называли, по
его образу и подобию, сervi олени 98. Вместе с тем оленина
считалась рыхлым и не очень полезным для здоровья мясом и на Греки и римляне редко охотились верхом. Однако в Риме периода
империи под влиянием восточной моды получают распространение некоторые
формы конной охоты.
67
ЖИВОТНОЕ
столе у римского патриция не встречалась Наконец, оленевые
обитают в такой местности, где благородную охоту обычно не
устраивают, предпочитая более тенистые и пересеченные участки.
Гон или травля оленя не приносят ни славы, ни удовольствия
знатный человек или уважаемый гражданин не должен предаваться
такой охоте это дело крестьян. Оленя оставишь селянину сervos relinques viliсo советует в конце I века н. э.
поэт Марциал в своей знаменитой эпиграмме Это мнение разделяют
большинство авторов, которые пишут об охоте олень
презренная дичь, благородством отличаются лишь лев которого
не едят, и это доказывает, что охота была прежде всего
ритуалом, а уже потом добыванием пропитания, медведь и
кабан. О последнем они могут писать бесконечно, подчеркивая
неистовость и дикость этого зверя, который молнией выскакивает
из своего логова, круша все на своем пути, а потом, ощетинившись,
с горящими глазами, в боевой готовности разворачивается
к охотнику 100. Вот некоторые прилагательные, описывающие этого
необычного зверя aper которые я смог найти у латинских
поэтов I века до н. э. и первых двух веков нашей эры асег буйный
ferox необузданный f rus дикий fremens рычащий
fulmineus молниеносный rubiсundus пылающий saeuus свирепый
spumans взмыленный torvus грозный violentus жестокий
В этих топосах доминирует идея взрывной ярости,
подчеркивающая опасности подобной охоты.
То же восхищение, смешанное со страхом, испытывают и
германцы. Столкновение в поединке с медведем или кабаном
является для всякого юноши необходимым ритуалом для обретения
статуса взрослого и свободного воина. Немецкая лексика,
кстати, подтверждает символическое родство между двумя этими
животными слова B r медведь и Eber кабан имеют общую Andr J. L Alimentation et la сuisine Rome. Paris, 196 1p. 8 120.
Отметим, что Библия, в противовес римским традициям, считает оленину
самым чистым мясом Втор 12 15, 22 15 22 и тем самым снабжает средневековое
христианство весомыми аргументами, подкрепленными авторитетом
Писания, в пользу чистоты этого животного, вынося за скобки дикий характер
самой охоты и кровавых обычаев разделки и распределения туши после
убийства животного. Общее место. Прим. ред.
68
Охота на кабана
этимологию и примыкают к обширному гнезду слов, группирующихся
вокруг глагола bero, который означает сражаться
или бить Как и медведь, кабан символ смелости, символ
воина 10 1
У кельтов кабан также отличается доблестями взрослого мужа,
но самое главное он является преимущественно королевской
дичью. Кельтская мифология изобилует примерами,
когда короли или правители пускаются в бесконечную погоню
за вепрем, особенно за белым, который увлекает их за собой
в потусторонний мир. И снова кабан составляет пару с медведем,
которого кельты считают царем зверей кабан одновременно является
и его двойником, и его противником 102. Король Артур, имя
которого, образованное от индоевропейского корня art означающего медведь являет собой пример архетипического правителя,
который преследует кабаниху или вепря 103. Это образ
светской власти король и медведь которая тщетно гонится за
властью духовной друид и кабан Ряд французских или англонормандских
литературных текстов XII XIII веков, сохранивших
некоторые элементы богатой кельтской мифологии, связанной
с диким вепрем, изображают охоту героя Гингамора, Обри Бур
гундца, Тристана на белого кабана, в результате которой персонаж
оказывается вовлечен в бесконечные авантюры и даже
в мир мертвых 104. Такая символическая охота уходит корнями
в очень древние традиции 105.
Книги о псовой охоте
Преклонение перед охотой на кабана и перед самим кабаном
сохраняется на протяжении всего раннего Средневековья 106, особенно
в германских странах, о чем свидетельствуют археология,
топонимика, право и агиография 107. Однако во французских трактатах
о псовой охоте XIII XIV веков ничего подобного мы не
встречаем. Их авторы благородным зверем, королевской дичью
считают оленя, а отнюдь не кабана. Некоторые, как например
Гастон Феб, граф де Фуа, автор Книги об охоте составленной
в 1387 1389 годах, выстраивают настоящую иерархию различных
видов охоты, во главе которой ставят охоту на оленя другие,
как Генрих де Феррьер, не предлагают жесткой иерархии, одна
69
ЖИВОТНОЕ
ко непринужденно начинают свои сочинения именно с охоты
на оленя, уделяя ей гораздо больше внимания, чем всем прочим
видам охоты несколько авторов, как, например, анонимный автор Охоты на оленя 108, создание которой можно отнести ко второй
половине XIII века восток Франции или же Уильям Твити,
старший ловчий английского короля Эдуарда II, написавший
около 13 15 1320 годов Искусство псовой охоты 109, даже посвящают
царю оленевых целую поэму или отдельное сочинение
для кабана это слишком большая честь. Но самое главное, дискурс
об олене никогда не показывает его с плохой стороны и
всячески превозносит охоту на этого зверя. Вот что пишет Гастон
Феб
Хороша охота на оленя, ведь какое это славное дело оленя
выслеживать, и славно, когда он разворачивается и срывается с места,
и славно гнать его, и славно загонять, и славно слышать собак,
лающих на него, сгоненного в воде или на суше, и славно отдавать
собакам причитающееся, и славно свежевать его, и разделывать,
и отрезать каждому его долю, славная и хорошая добыча крупная
дичь. Славный и отрадный зверь олень, и я почитаю охоту на
него самой благородной 0.
Те же или почти те же рассуждения мы встречаем еще у троих
авторов кинегетических сочинений XIV века у Гаса де Ла
Биня, капеллана трех последовательно сменявших друг друга
королей Франции, всегдашнего участника королевских охот и
автора Романа об охотничьих забавах длинной поэмы, написанной
между 1359 и 1373 1379 годами где среди прочего
утверждается, что музыка ловчих прекраснее музыки, звучащей
в королевской часовне у Ардуэна де Фонтен Герена, который
заканчивает в 1394 году книгу Сокровище псовой охоты посвященную
Людовику II Анжуйскому 2, где увлеченно классифицирует
самые лучшие леса, самых лучших охотников и самые
примечательные сигналы рога и наконец, самое главное у Генриха
де Феррьера, нормандского дворянина, о котором нам мало
что известно, кроме того, что он написал знаменитые Книги о
короле Модусе и королеве Рацио созданные несколько раньше,
между 1360 и 1379 годами Генрих не устанавливает жесткой Кинегетический имеющий отношение к охоте. Прим. перев.
70
Охота на кабана
иерархии различных видов охоты, но все таки признается, что
предпочитает охотиться на оленя
Далеко не всем людям свойственны воля и храбрость, напротив,
природа у каждого своя, и потому Господь наш Бог учредил несколько
забав, всякую на свой лад, чтобы каждый мог найти потеху себе в
удовольствие в соответствии со своей природой и своим положением
ибо одни принадлежат к богатым, другие же к бедным, и потому я
разделю их в согласии с порядком вещей. И начну я с ловли оленей
и с того, как охотятся на них с собаками. Каковая потеха самая
отрадная из всех 3.
Гастон Феб, неутомимо восхваляющий оленя, все таки отдает
должное и кабану. Конечно, согласно его классификации, кабан
не только входит в число крупных животных, grosses bestes, наряду с оленем, ланью, медведем и волком но также числится
среди зверей клыкастых, bestes mordantes наряду с медведем,
волком, лисой и выдрой зверей смердящих, bestes puantes наряду
с волком, лисой и барсуком и зверей черных, bestes noires наряду с медведем и волком Но Гастон Феб также считает
кабана смелым и гордым зверем, который не хитрит и бьется
до последнего и поэтому он, в отличие от оленя, чрезвычайно
опасен
У этого зверя самые мощные клыки и он всегда готов убить и человека,
и зверя нет ни одного зверя, который убивал бы в поединке,
если только это не кабан, не лев и не леопард но ведь ни лев,
ни леопард не убивают ни человека, ни зверя одним ударом
кабан же убивает с одного удара, как ножом 4.
Генрих де Феррьер, напротив, суровее всех настроен по отношению
к кабану. Королева Рацио, выражающая всеобщее мнение,
видит в этом животном воплощение всех сил, враждебных
Христу. Кабан противопоставлен оленю десяти христологиче
ским свойствам оленя противостоят десять дьявольских качеств
кабана. Кабан, по мнению королевы, безобразен, черен и щетинист
он обитает во тьме он коварен, вспыльчив и преисполнен
спеси он тот, кто ищет драки он обладает ужасным оружием,
коим не уступит и пасти адовой два клыка торчат из пасти
его он всегда зарывается головой в землю и никогда не обра
7 1
ЖИВОТНОЕ
щает взора к небесам он целыми днями роется в земле и думает
только о земных наслаждениях он нечист и в грязи находит
удовольствие копыта его кривы и похожи на пигаш наконец,
он ленив вдоволь порывшись в земле и утолив свой голод, он
думает только о том, чтобы залечь и отдыхать. Он враг Христа.
Он сам Дьявол 5.
От кинегетических сочинений
к архивным документам
Падение престижа охоты на кабана не является исключительно
аллегорическим или литературным феноменом. Его подтверждают
и архивные документы. Действительно, начиная с середины
XIV века, по крайней мере, во Франции и в Англии, содержание
регулярной своры, натасканной на кабана, как правило, больше
не значится отдельной статьей расходов в королевских или княжеских
расходных книгах 6. Для такой охоты требуется много
смелых и выносливых собак они часто погибают при столкновении
с кабаном, а значит, свору нужно постоянно пополнять 7.
Уже поэтому содержание такой своры обходится весьма дорого.
А с тех пор как охота на кабана перестала считаться королевским
и княжеским делом, или, точнее говоря, когда ей перестали предаваться
с прежним усердием, в постоянном содержании такой
своры уже не было необходимости. Действительно, в хрониках,
а нередко и в архивных документах, мы можем прочитать о том,
что некий князь, решивший устроить охоту на кабана, но не
имевший собственной своры или же отказавшийся от ее содержания,
одолжил ее у другого князя или даже у вассала, что еще
более показательно с точки зрения снижения престижа этого
вида охоты 8.
Из других источников дидактических, повествовательных
или бухгалтерских, относящихся к Бургундскому, Бурбонско
му и Анжуйскому дворам конца XIV начала XV века, мы
узнаем, что отныне князья и короли охотятся исключительно на Мужские башмаки удлиненной формы, модные в аристократической
среде выглядят довольно вызывающе, так как имеют загнутые, наподобие
бараньего рога, носы.
72
Охота на кабана
оленя, в то время как охота на кабана стала делом ловчих, превратившихся
в профессионалов 9. Охота на этого особенного
зверя, beste singuli re, черного, клыкастого и смердящего
теперь уже не столько аристократический ритуал, сколько обычная
облава, цель которой истребить слишком расплодившихся
животных, разоряющих виноградники, сады и пахотные земли.
Использование орудий лова, engins, то есть ловушек и сетей
для загона и поимки животного, подтверждает эту мысль 120. Этот
способ охоты совсем не похож на поединок, в котором человек
противостоял зверю, из за чего в древних обществах охота на
кабана превращалась в опасный, яростный, боевой подвиг. Отныне
охота на кабана начинает сближаться с охотой на волка и
тем самым утрачивает значение аристократического ритуала.
В конце Средневековья кабанина, которую так любили римляне,
галлы и германцы и которая по прежнему высоко ценилась в
феодальную эпоху, стала постепенно исчезать с королевских и
герцогских столов. С тех пор ей предпочитают мясо водоплавающих
птиц, а из крупной дичи мясо оленя, оленухи или лани 12 1
Последнюю начинают разводить в парках и для забавы, и в
качестве новой дичи.
Чтобы понять, почему между ранним и зрелым Средневековьем
произошла такая переоценка этих видов охоты, необходимо
также учитывать и то, на каких территориях эта охота устраивалась.
Для охоты на оленя, которого травят собаками так же
как и косулю, лань, лису и зайца 122, требуются более обширные
пространства, чем для охоты на кабана. И вот в королевствах и
крупных ленных владениях Западной Европы столетие за столетием
распространяется такое юридическое установление, как
foresta, то есть охотничье право, подконтрольное власти наследных
правителей или даже закрепленное за одним лишь сюзереном
Так что начиная с XII века во многих странах и областях
короли и князья оказываются в конечном итоге единственными,
кто располагает достаточно протяженными для оленьей охоты
территориями 123. Простые сеньоры, не имеющие обширных лесов,
где, не будучи скованы юридическими или феодальными ограничениями,
они могли бы с полным правом гнать оленя, вынуждены
довольствоваться охотой на кабана. Тем самым они способствуют
падению престижа кабаньей охоты, тогда как охота на
73
ЖИВОТНОЕ
оленя, некогда менее уважаемая, становится в полном смысле
слова королевской. К тому же на оленя всегда охотятся верхом,
в то время как охота на кабана начинается как конная, а заканчивается
как пешая. С XI XII веков редко кто из королей или
князей согласится охотиться пешим, подобно пажу или виллану.
Хотя мы и не можем выстроить точной хронологии, можно
допустить, что в Англии и Франции в период с начала XII до
середины XIII века охота на оленя стала престижнее охоты на
кабана в Италии и в германских странах этот иерархический
переворот произошел позднее, вероятно к концу XIV или началу
XV века а в Испании и Португалии еще позже, на заре Нового
времени.
Кабан, дьявольский зверь
Несмотря на все вышесказанное, феодальное право и эволюция
охотничьих техник не могут исчерпывающе объяснить падение
престижа кабаньей охоты. Есть и другие причины, имеющие
отношение к символическому значению самого животного. Или,
скорее, к тому, какое место кабан стараниями Церкви занимает
в бестиарии. Здесь отношение к нему с давних пор было негативным.
Почти не отступая от дискурса античных текстов и
сохраняя за кабаном все те эпитеты, которыми его наградили
латинские авторы aсer, ferox, fulmineus, saevus, violentus и
т. д. Отцы Церкви превратили животное, которым так восхищались
римские охотники, кельтские друиды и германские воины,
в нечистого и устрашающего зверя, попирающего Добро,
закрепив за ним образ грешника, восстающего против Бога. Августин,
комментируя псалом 80 79 в котором говорится о вепре,
опустошающем виноградники Господа, первым превращает кабана
в дьявольское создание 124. Несколько десятилетий спустя
Исидор Севильский обращает внимание на то, что имя свое кабан
получил из за своей свирепости вепря aper зовут так из за
его свирепости а feritate заменяя букву на f Aper a feritate
voсatus, ablata f littera et subrogata diсitur 125. Наконец, в IX веке
Рабан Мавр окончательно закрепляет за кабаном инфернальную
символику, помещая его в самый центр дьявольского бес
тиария 126. Некоторые его высказывания будут слово в слово
74
Охота на кабана
повторяться в латинских бестиариях XI XII веков, а затем в
великих энциклопедиях XIII века 127
В ту же эпоху сходные мысли о дьявольском происхождении
свирепости кабана встречаются в проповедях, exempla, трактатах
о пороках и бестиариях. Храбрость кабана, воспетая римскими
поэтами, превратилась в слепую и разрушительную жестокость.
Его ночной образ жизни, темная масть, глаза и клыки, будто бы
мечущие искры, все заставляет видеть в нем зверя, который
вышел из самой бездны ада, чтобы терзать людей и бунтовать
против Бога. Кабан безобразен, он брызжет слюной, дурно пахнет,
поднимает шум, у него полосатая щетина, дыбом стоящая 19ft
на спине, а из пасти у него растут рога по всему понятно
кабан воплощение Сатаны.
В конце Средневековья негативный образ кабана даже сгущается,
так как ему начинают приписывать пороки, которыми до
тех пор была наделена только домашняя свинья нечистоплотность,
прожорливость, невоздержанность, похотливость, лень.
В представлениях и восприятии людей раннего Средневековья
эти животные не смешивались начиная же с XIV века это случается
с некоторой периодичностью, если не сказать часто. Это
подтверждает то, как была воспринята смерть короля Франции
Филиппа Красивого в конце 13 14 года 129. Он погиб в результате
несчастного случая, произошедшего на охоте в Компьенском
лесу при столкновении с кабаном. Двумя тремя веками раньше
подобная смерть была бы воспринята как героическая, более
того, поистине королевская. Но в начале XIV века все было уже
по другому. Эта смерть, хотя виновником ее стал именно дикий
кабан, напоминает современникам странную смерть принца Филиппа,
сына Людовика VI Толстого, примерно за двести лет до
этого в октябре 3 1года на улице Парижа обыкновенный porсus
diaboliсus как пишет Сугерий 130, кинулся под ноги коню, на
котором ехал юный принц, в результате чего последний упал с
лошади и умер, а капетингская династия покрылась несмываемым
позором, который в будущем не смогут окончательно стереть
даже девственные лилии на королевском гербе. По обычаю первых
капетингских королей, который должен был обеспечивать Дьявольская свинья лат Прим. перев.
75
ЖИВОТНОЕ
преемственность династии, принц Филипп был уже при жизни
отца коронован королем Франции. Обычная беспризорная свинья
стала причиной смерти rex junior jam сoronatus и смерть эта
во всем христианском мире была воспринята как исключительно
постыдная 13 1Ничего внешне схожего со смертью Филиппа Красивого
в ноябре 13 14 года. И тем не менее в хрониках, пасквилях
и памфлетах то и дело подчеркивается мысль о том, что французская
монархия снова стала жертвой свиньи и что опозоренный
король заплатил таким образом за все свои подлости и предательства.
Незыблемая некогда символическая граница между
свиньей домашней и свиньей дикой перестала быть непреодолимой.
Действительно, начиная с середины XIII века в теологических
суммах о пороках, в сборниках exempla, a кроме того, в литературных
или иконографических бестиариях, где речь идет о семи
смертных грехах, кабан, кажется, собрал в себе все грехи и пороки,
которые раньше были распределены между домашней и
дикой свиньей iolentia жестокость furor ярость сгиог дикость
ira гнев superbia гордыню obstinatio упрямство
rapaсitas алчность impietas нечестивость с одной стороны
sorditia нечистоплотность foeditas безобразие libido распутство intemperantia невоздержанность gula чревоугодие
pigritia леность с другой. Когда в конце Средневековья
сложилась механически составленная система семи грехов,
противопоставленных семи добродетелям, кабан оказался единственным
из всех животных, кто удостоился чести стать символом
шести из семи смертных грехов superbia гордыни luxuria похоти ira гнева gula чревоугодия invidia зависти и
aсedia праздности Ему не приписывается только avaritia алчность 132. На немецких миниатюрах и гобеленах XV века, где под
видом копейного поединка или турнира изображается противостояние
пороков и добродетелей, кабан фигурирует в качестве
верхового животного, нашлемника или геральдической эмблемы
любого из шести вышеупомянутых персонифицированных смертных
грехов. В лагере противников Христа кабан безусловный
лидер 133. Уже коронованный молодой король лат Прим. ред.
76
Охота на кабана
Впрочем, все ту же инфернальную природу кабана несколькими
десятилетиями раньше стремился подчеркнуть и Генрих де
Феррьер в своих Книгах о короле Модусе и королеве Рацио
когда перечислял десять моральных качеств кабана, приравнивая
их к десяти заповедям Антихриста 134. Они опять таки отсылают
к пяти или шести смертным грехам гордыне, гневу, похоти,
праздности, чревоугодию и, возможно, зависти. Да и физический
облик животного всеми своими чертами напоминает об аде черной
шерстью, вздыбленной на спине колючей щетиной, невыносимым
запахом, ужасающим ревом, агрессивностью в период
гона, внезапными вспышками ярости, клыками, которые разрывают
все, во что вопьются. Описания кабана в XIV веке не так
чтобы сильно отличались от описаний римских авторов, просто
все те качества, которые в языческой Античности вызывали восхищение,
отныне заставляют видеть в кабане существо инфернальное.
Олень, животное Христа
Этому дьявольскому зверю Генрих де Феррьер противопоставляет
животное Христа оленя его десять качеств соответствуют
десяти качествам кабана, а десять отростков на рогах
ставятся в параллель к десяти заповедям И десять ответвлений
его рогов являют десять заповедей, каковые Иисус Христос даровал
человеку для защиты от трех врагов от плоти, от дьявола
и от мира 135 Ему вторит Гастон Феб, награждая оленя всеми
возможными добродетелями и назначая его главной королевской
добычей 136. Перечисляя различные качества оленя, оба автора
всего лишь подхватывают традицию восхваления этого животного,
каковая существовала с раннехристианских времен и прошла
через все христианское Средневековье.
Отцы Церкви, а вслед за ними и авторы латинских бестиари
ев, рассматривающие оленя как солнечного зверя, солярное существо,
посредника между Небом и землей, в действительности
опираются на ряд древних традиций. Отсюда же берут начало
все агиографические, а затем и литературные легенды о белом
олене, золотом олене, крылатом олене, о встрече охотника с
чудесным оленем, у которого между рогами сияет крест. Олень,
77
ЖИВОТНОЕ
к тому же, становится символом плодородия и воскрешения разве
рога не отрастают заново каждый год образом крещения,
противником Зла. Авторы вспоминают фразу Плиния, в которой
говорилось, что олень враждует со змеей, которую заставляет
выползти из норы и затем убивает 137. Они без конца комментируют
знаменитый стих из 42 4 1псалма, в котором говорится,
что душа праведника так же желает приблизиться к Господу,
как олень к источнику воды 138. Сознательно отметая негативные
и сексуальные аспекты символики оленя Отцы и теологи
превращают его в чистое и целомудренное животное, олицетворение
доброго христианина, атрибут или субститут Христа наряду
с агнцем или единорогом. Ради этого они смело играют
на созвучии слов, сближая servus и сervus олень это Спаситель.
Книги об охоте с полным основанием подхватывают это уподобление
олень жертвенное животное, дичь, ритуально приносимая
в жертву, как то следует из четко прописанных правил
и обычаев, на которых останавливаются все кинегетические
трактаты его ритуальная смерть уподобляется Страстям Христовым.
Литературные тексты также опираются на игру слов servus
и сervus, превращая оленью охоту в метафору спасительной
любви 139.
Возвышая оленя, которого античные охотники считали трусливым
и недостойным внимания, и принижая кабана, которого
едва ли не боготворили охотники и воины варвары, средневековая
Церковь постепенно перевернула иерархию охоты. Подобно тому
как в период между ранним Средневековьем и XII веком она
с успехом низвергла медведя коренного антропоморфного зверя,
являвшегося объектом сомнительных верований и культов с тро Олень в Средние века, как и в греко римской Античности, остается
устойчивым символом похотливости и сексуальности. Многие священнослужители
запрещают своей пастве изображать оленя то есть во время карнавала
или традиционных праздников переодеваться в оленя и, выставляя
напоказ огромный половой член, имитировать соитие. Замена, замещение. Прим. ред. Слуга лат Прим. перев. Олень лат Прим. перев.
78
Охота на кабана
на царя зверей во всей Северной Европе и посадила на его место
льва экзотического, библейского зверя, ничем не угрожавшего
христианской религии 140, Церковь мало помалу и кабана лишила
статуса королевской и княжеской добычи, присвоив оный
оленю. Это замещение произошло не сразу и не везде проходило
одинаковыми темпами. Однако первые его следы обнаруживаются
уже в артуровской литературе второй половины XII века
Артур, король медведь, который в раннесредневековых валлийских
легендах охотился на белую кабаниху 14 1теперь, в прологе
первого романа Кретьена де Труа Эрек и Энида охотится на белого оленя 142. Тем самым примерно в 70 году шампанский
поэт вводит топос, который будет подхвачен большинством его
продолжателей и в согласии с которым охота на оленя станет
королевской во всей куртуазной литературе XIII века 143. Литературная
модель где раньше, где позже повлияет и на реальные
охотничьи практики с XIII века во Франции и в Англии,
в конце Средневековья в Германии, Италии и Испании.
Охота и церковь
Духовенство сыграло первостепенную роль в возвышении
и утверждении оленя в качестве королевской дичи. Церкви,
враждебно настроенной по отношению к охоте как таковой 144,
охота на оленя представлялась наименьшим злом. Она не такая
дикая, как охота на медведя 145 все еще имевшая место в Пиренеях
в XIV XV веках 146 или охота на кабана. Она не заканчивается
кровавым поединком человека со зверем. На ней
погибает меньше людей и собак. Она не столь разорительна для
урожаев, производит меньше звериного воя и вони, а окончание
ее чаще всего диктуется усталостью людей, собак и дичи. Конечно,
она не такая спокойная, как птичья охота, а осенью, в период
гона, когда взрослые самцы входят в сексуальный раж, она
даже приобретает ожесточенный характер. Однако вне зависимости
от времени года преследование оленя не вводит охотника
в состояние, близкое к трансу или бешенству, в которое его
может погрузить схватка с медведем или кабаном 147. Одним словом,
охота на оленя более цивилизованна, лучше поддается контролю.
79
ЖИВОТНОЕ
Кроме того, символика оленя позволяет придать охоте поистине
христианское измерение. В средневековых повествованиях
святой всегда являет собой антитезу охотнику. Но если речь идет
об охоте на оленя, то и охотник может стать святым. Как в легенде
о Евстафии, римском военачальнике и яром охотнике,
который, преследуя как то раз оленя, узрел распятие у него
между рогами после этого видения он вместе со всей своей
семьей обратился в христианство 148. Или в похожей, чуть более
поздней легенде о Губерте, сыне герцога Аквитанского, у которого
было такое же видение во время охоты в страстную пятницу
он совершенно изменил свою жизнь, уехал проповедовать в
Арденны и стал первым епископом Льежским 149 в Новое время,
в результате некоего переноса, он стал святым целителем, к которому
в особенности обращались жители мозанской и прирейн
ской областей за излечением всех видов бешенства 150. Олень
всегда находился под контролем Церкви. Над медведем и кабаном
она не обладала практически никакой властью. Единственная
возможная в этом случае стратегия состояла в том, чтобы демо
низировать обоих животных и тем самым принизить значимость
охоты на них. Что и было сделано в ХН ХШ веках Церковь
расчистила место, и теперь олень и только олень окончательно
приобрел высокий статус королевской дичи.
За все время с поздней Античности и до конца Средних веков
Церкви, как бы ей того ни хотелось, так и не удалось уничтожить
охоту. Это было невозможно в Средневековье всякий король,
князь или сеньор воспринимал охоту, одаривание пойманной
добычей или ее раздел как свою обязанность. Однако Церковь
сумела канализировать охоту в иное русло, отвратить ее от дикой,
языческой тропы и направить по менее опасному пути. Десакра
лизация медведя и кабана, с одной стороны, и возвышение оленя,
с другой, оказались самыми эффективными средствами для
осуществления этого замысла.