Генеалогия как средство формирования культурной идентичности

Г6 1I6 ЛОГИЯ
К К GP6ДGT.GO ФОРМИРО.G Я
культурной ИД6 1IТИЧ GТИ
Прошло пять лет, как вышла в свет монография 500 лет на службе России
дворянский род Извековых от вяземских вотчинников до наших дней
Уже давно разошелся весь тираж, и стало привычным ощущение исполненной
миссии. Но до сих пор книга имеет резонанс в генеалогических и общественных
кругах. Теперь с полной уверенностью можно сказать, что она стала
своего рода событием в бурном течении новейшей истории России.
Как было сказано во вступительной статье к книге, наша совместная
работа начиналась с обычного, казалось бы, интереса человека к своим
корням, своему прошлому. Но, сразу же, после публикации стало ясно, что
книга значительно шире, чем просто частное генеалогическое исследование.
Да, мы нашли много нового в своей родовой истории, нам удалось
проследить собственные корни отныне живущих до времени, сопряженного
с царствованием Ивана Грозного, выявить множество ответвлений рода
Извековых из глубины веков. В процессе исследования ветвей рода нам
встретилось множество ныне живущих потомков Извековых, сумевших определить
своих родоначальников, не только из XVI века, но и более поздних
столетий. И именно такое следствие нашей публикации сразу же дало
нам повод задуматься об общественном звучании книги.
В момент завершения работы, когда писалось как это всегда бывает под занавес введение к книге, мы уже задумались о том, что 500 лет
на службе России один из структурных элементов социальной памяти,
той памяти, которая накапливается и хранится в поколениях, дает основу
преемственности поколений, стабильности высших ценностей, лучших семейных
традиций. И то, что множество людей, носящих фамилию Извеков,
смогли открыть для себя свою же историю, стало своеобразным даром
для нас, авторов книги, ибо живая человеческая востребованность книги
действительно настоящее вознаграждение.
За то время, что прошло после публикации, дальнейшие исследования
не останавливались. Возникло множество новых открытий, которые тоже
носят отнюдь не только частный характер. К примеру, своеобразным генеалогическим
событием стало для нас то, что один из потомков древнего
дворянского рода Извековых, обосновавшийся в Малоярославском уезде
по тем временам Калужской губернии Карп Извеков оказался дедом
патриарха Московского и всея Руси Пимена. Его внуку выпала нелегкая
миссия возглавить Патриархат Русской православной Церкви в трудные
годы во второй половине ХХ века. В Бабичевской волости, в селе Кобылина
в 1867 году у Карпа Извекова родился сын, будущий отец Сергея Михайловича
Извекова. В ситуации, когда доступ к архивным материалам о
патриархе Пимене приостановлен на несколько десятков лет, нам, тем не
менее, представляется заслуживающей особого внимания воспроизведе 37
ние генеалогии гражданина Великой России Сергея Михайловича Извекова,
которая стала очередным в краплением в многочисленные ветви древа
социальной памяти нашей Родины.
Для многих книга 500 лет на службе России стала импульсом и методологией
собственного генеалогического поиска. Некоторые представители
ветвей рода установили, что их предки обосновались по всей России.
Из глубины веков возникли вяземские, смоленские, московские, калужские,
орловские, тверские, курские, санкт петербургские и другие ветви.
Выяснилось, что многие из тех, кто сохранил фамилию Извековы, например
в Калужской губернии, стали представителями сословия священнослужителей.
Проповедники православия после окончания Калужских духовных
семинарий и училищ направлялись не только на службы в различные
епархии, но и на продолжение учебы в духовные академии СанктПетербурга,
Москвы, Киева. По определению Синода все священники получали
назначение в различные приходы, учебные заведения и военные
ведомства необъятной России в центральные губернии, Сибирь, Прибалтику,
на Юг страны и даже в Кавказский регион. Некоторые калужские
священнослужители Извековы стали настоятелями при московских придворных
соборах и церквях Московского Кремля. Теперь их потомки получили
возможность испытать чувство сопричастности к своим духовным
корням, предкам, служившим сохране ию духовных истоков Родины.
За то время, что наша книга вышла в свет, появилось достаточно много
публикаций, которые, с одной стороны, новы для понимания такого феномена
как социальная память, и, с другой, являются близкими нашему
видению данного феномена. Считают, например, что генеалогия позволяет
человеку выявить его отношение к миру и самому себе. Генеалогия
это часть нашего сознания, формируемого деятельностью. Когда мы позиционируем
место генеалогии в сознании, мы учитываем как индивидуальное,
так и общественное сознание. Недаром же о феномене генеалогической
культуры говорят как о диалоге поколений во весь голос отмечая,
что индивидуальное сознание личности через генеалогию выводило
на формирование самоидентичности. 16
Действительно, социальная память, самоидентичность, генеалогия
три неразрывно переплетенных понятия в современной реальности Российского
общества. Социальная память, как важнейший элемент культуры
вообще, невозможна без преемственности негенетически передаваемых
данных, то есть, в частности, без соотнесения личности с историей своей
страны. В тоже время ощущение собствеF lной самости что, по мнению
представителя психоанализа Э. Эриксона, и есть самоидентичность, или
эгоидентичность, невозможно без соотнесения себя с тем, что создавалось
предшествующими поколениями семьи. рода, то есть без соотнесения
себя с истоками своего рода. И имеt JНО генеаjюгия тот прочный и 16
Баикина А Место генеалогии в индивидуальном и общественном сознании Генеалог. вестн. 2006. Вып. 27. С. 17 28. 38
несокрушимый временем мост, который дает методологию для воссоединения
истории страны с историей личности, а воссоединение двух начал и
порождает переживание самоидентичности, вдохновенного чувства ощущения
собственной самости в ее сопричастности миру.
Начавшийся XXI век унаследовал многое от ХХ века, и не в последнюю
очередь проблему духовного отчуждения, одиночества. Как мы писали во
введении к книге, незнание своего прошлого, отсутствие систематизированной
информации о своем происхождении и, поэтому, отсутствие возможности
передать ее новым поколениям, и приводит человека к отчуждению и
одиночеству. Как ответ техногенная цивилизация пытается выставить узко
прагматический способ отношения к жизненным реалиям, многочисленные
факты такого жизненного кредо выражены сублимированным рекламным сло
ганом лови минуту Неудивительно, что оборотной стороной медали
становится подавляемое личностью ощущение самой себя винтиком огромного
социального механизма, что оборачивается для человека отсутствием
ясного смысла и значения бытия. Мир выглядит подобием разноцветных
несвязанных картинок, напоминающим мозаичный коллаж. В таком случае
человек неизбежно ощущает себя отделенным от какого то непонятного
для него хода вещей, основанного на принципах энтропии, фрагментарности,
разорванности. Такими чертами описывается культура и современный тип личности
в философской литературе последних десятилетий.
Подобный взгляд на окружающую человека реальность во многом правомерен.
Сегодня нет тех единых всеобщих универсальных принципов,
посредством которых человек прежде встраивал себя в социальную и
культурную жизнь. Современность часто определяют термином постмодерн и в качестве основных его характеристик указывают недоверие метанарративам.
Метанарратив то есть большое повествование 6 мире,
исчерпывающая его трактовка и объяснение, в котором определена цель
и смысл и самого мира, и человека в нем как это было, например, в Библии
или хотя бы в коммунистической идеологии победы мирового пролетариата
В эпоху постмодерна нет доверия метанарративам в современном
российском обществе нет даже понятия единой российской
идеи Но даже если субъективное доверие прежним метанарративам и
сохраняется, оно уже не может быть духовным ориентиром, ибо любой
метанарратив не дает четких указаний на то, как найти для себя истинность
духовного бытия беспрецедентно быстро меняющегося мира, и через
это преодолеть свою личностную отчужденность от него.
Человек принадлежит отныне самому себе и поэтому вынужден сам
находить в процессе экзистенции смысл и предназначение. С одной стороны,
это неизбежный итог истории как индивидуализации. Это то, чего
человек добивался и требовал для себя на протяжении всей истории
неприкосновенность внутреннего мира личности, свобода определения
жизненного пути, право формулировать свои цели и перспективы жизненного
пространства и самовыражения.
С другой стороны, завоеванная свобода ложится тяжелейшим грузом
ответственности за ее осуществление, что усиливается переживанием не 39
возможности эту ответственность делегировать кому то другому. Именно
невозможность перераспределить ответственность рождает чувство одиночества.
И пока еще не готовый к свободе человек всеми силами пытается
избавиться от ответственности, ретушируя избавление погоней за благами
цивилизации. Но бегство от свободы, как убедительно показал выдающийся
мыслитель ХХ века Э. Фромм, ведет к растворению личности и
ее свободы, к замещению духовного бездуховным, к превращению человека
в винтик социального механизма.
Человек, которому не на что опереться в реализации свободы, которому
трудно принять ответственность, естественным образом выпадает из
единого хода исторического процесса. История перестает уже являться
нашему современнику результатом прогресса становления его человеческой
сущности. В наши дни преодолевается то отношение к истории, которое
видело в ней обозримое целое. Еще в середине ХХ века немецкий
философ К. Ясперс, сказал о том, что современный человек находится внутри не завершенной, а лишь возможной, постоянно распадающейся
обители исторической целостности Человек в любые времена обладал
историческим сознанием. Поэтому мы можем говорить лишь об измененных
формах исторического сознания современного человека в процессе развития
общества. Подобной формой исторического сознания сегодня выступает
измерение истории посредством отдельно взятой жизни личности.
Противовесов этому факту современных индустриальных обществ не так
много. И именно генеалогия есть один из них, именно она предлагает путь обретения
самоидентичности взамен внешней идентичности, предустановленной
метанарративом, содержащим в себе готовый образец личности и, как
следствие, несвободу. Благодаря генеалогии, самоощущение собственной
жизни человек начинает проецировать на всю историю своей страны, своего
народа. История, как путь развития и становления человеческой сущности,
сегодня воспринимается как индивидуальный жизненный путь конкретного человека,
его семьи, его рода. Жизнь человека, как и всей природы, многообразна.
Но человеческая жизнь, в отличие от существования животных и растений,
обладает наличием основных ценностных черт. Среди этих человеческих черт
главными являются любовь к родине, дому, своему имени. С самых ранних
лет, когда ребенок только вступает в социальную жизнь, он узнает, что в нем
есть нечто особенное, чем он отличается от других.
Однажды осознав, что человек имеет присущую только ему фамилию,
например Извеков, он начинает понимать, что у него есть свой путь в
жизни, за который предстоит нести ответ. Путь, за который он отвечает как
перед собой и перед близкими людьми, так и перед теми, кто передал ему
эту особенную дорогу. Имя это то уникальное явление, которое позволяет
человеку не только смотреть в свое неопределенное будущее непосредственно
личной жизни, но и определенно знать, что за течением своих
прожитых дней была огромная история судеб предков. Переплетение
этих судеб позволило возникнуть и состояться когда радостному, когда
печальному в прожитых днях многообразного бытия конкретного индивидуально
жизненного пути. 40
Взгляд человека в будущее всегда сопряжен с надеждой и, часто, с верой.
Взгляд в прошлое это всегда, как правило, благодарность за то, что я есть и ответственность за то, каким быть. Человеческая жизнь это
не просто временной промежуток, который определяется рождением и
смертью. Прожить жизнь это значит продолжить свой род, данный тебе с
именем, и продолжить его, вбирая лучшие образцы человеческих поступков
и мыслей, принадлежащих этому роду. Но для этого нужно знание о
бытии я и об его историческом становлении. Средством приобретения
подобного знания выступает генеалогия. Исследователь генеалог, в том
случае, когда он пишет историю своего рода, выступает в роли посредника
между прошлым и будущим, между предками и потомками. Поэтому, вопервых,
он как бы освобождается от чувства метафизического одиночества,
отделенности от исторического процесса. А во вторых, генеалогия это,
своего рода, взгляд в будущее.
Взгляд, который обращен из прошлого в будущее, выступает знанием о
том, кто есть я на самом деле, что останется и передастся потомкам о
предках, сохраняясь как память о семье, ветви, роде. Сегодня существует
проблема определения значимости генеалогии как самостоятельной науки.
Как всякая наука генеалогия должна стремиться сместить критерий научности
от субъективного фактора к объективному. Поэтому значимость
генеалогической работы определяется не столько личностным фактором
исследователя, его индивидуальной заинтересованностью, сколько попыткой
вынести на общественный уровень проблему забытых на сегодняшний
день основных человеческих ценностей память о своих предках,
историческое осознание своего рода, ответственность за свое имя и, тем
самым, расширить духовно нравственный потенциал современной жизни.
Генеалогия это попытка помочь современному одиночке воссоединиться
со своей родовой наследственной сущностью через свою, трансформируемую
временем, социальную память По разному можно воспринимать
термин социальная память имеющий ключевое значение в
постижении реального состояния общества. Однако в народной практике
чаще употребляются несколько иные понятия из этой сферы. А именно, живая действующая память. Обычно с этими понятиями мы ассоциируем
результаты самопознания своих собственных, наших, в прямом
смысле слова, родных истоках. В системе начавшейся в стране гуманитаризации
образования и воспитания стремятся возродить у поколения тягу
к восстановлению или систематизации собственной истории семьи, преследуя
высокие цели воссоздание единичной ячейки в структуре общей
культурной самоидентификации.
Конечно же, знание событий в истории отдельно взятой семьи не может
непосредственно повлиять на социальную память, но не в этом и дело.
Накопление генеалогических материалов по историям семей создает
мощный фундамент для общественного здания памяти общества в целом.
Баранов С Извеков А Извеков И 4 1