| ||||||
Электронная научно-историческая библиотека «Гербовед.ру» | ||||||
» Библиотека › Гербовед. №95. (2007) › Королёв Г.И. К вопросу о происхождении Владимирского герба | ||||||
Королёв Г.И.
К вопросу о происхождении Владимирского герба// Гербовед. №95. (2007)Библиографические данные публикации / опубликовано в издании: Журнал "Гербовед". 2007. № 3 (95). С. 60-67, 162 (последняя страница обложки), цв. вкладка 7 Аннотация: Утвержденный 16 августа 1781 г. владимирский герб происходит от герба, изображённого в Титулярнике 1672 г. В начале ХХ в. возник вопрос о более раннем появлении владимирского знака. Об авторе публикации/статьи: Королев Геннадий Иванович (Москва) Просмотр публикации в формате PDF:
› См. также другие статьи Королева Г.И.
в библиотеке найдено еще 44 публикации(й) автора
Автоматически распознанный OCR-текст из PDF-файла › показать Текст из PDF-файла получен посредством автоматического машинного распознавания оригинального текста публикации (OCR-технологии), поэтому в нем содержатся многочисленные ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания текста. Текст предоставляется по принципу "КАК ЕСТЬ".
Объем текста: 42564 знаков (с пробелами)
Г Королёв, д н., Москва К GOПPOGV О ПРОИGХОЖД6ПИИ GЛ ДИМИРGКОГО Г6РБ см. илл. на 7 й стр. цв. вкладки и 4 й стр. обложки Утвержденный 16 августа 178 1г. владимирский герб происходит от герба, изображённого в Титулярнике 1672 г. В начале ХХ в. возник вопрос о более раннем появлении владимирского знака. В 19 14. г. в статье об одном церковном памятнике А Соболевский описал орнамент, в состав которого входит зверь вроде леопарда с высоко поднятым хвостом Сославшись на другие подобные элементы декора на памятниках Владимирской земли, Соболевский сделал вывод Позволительно предполагать, что изображение этого зверя, часто напоминающего зверя так называемых сассанидских предметов, было родовым знаком суздальско ростовских князей, начиная с Андрея Боголюбского 1Никаких обоснований предположению Соболевский не представил. Мысль Соболевского развил А Некрасов. Сначала, в записках об осмотре памятников Владимирской губернии, он дважды охарактеризовал барельефных львов суздальского собора 1ой четверти XIII в. как геральдические изображения, но не указывая их принадлежность светской власти 2. В той же статье историк остановился на изображении св. Георгия со щитом со зверем в числе рельефов Георгиевской церкви в ЮрьевеПольском. Это изображение было опубликовано в 19 15 г. С. Фраткиным, увидевшим в звере дракона с хвостом как у льва и без крыльев, представлявшего собой соединение с формами льва 3. По мнению Фраткина изображение дракона имеет как бы значение герба на щите 4. Чьим этот как бы герб был, Фраткин не сказал. Саму фигуру он истолковал как атрибут святого, напоминающий о его победе над змием. Однако на чётком снимке при статье изображен зверь, совершенно не похожий на дракона. Представление о драконе возникло явно под влиянием жития и других изображений с чудом о змие Некрасов же увидел в звере представителя семейства кошек бегущего барса Следуя за Соболевским, Некрасов объяснил, что князь Святослав Ростиславич, построивший собор, внес изображение родового герба на щит святого 5 Собор строили в 1230 1234 гг. Следовательно, до мысли Некрасова, родовой герб к этим годам уже существовал. В 1928 г. свет увидела специальная статья Некрасова, в которой доказывалось существование герба суздальских князей в смысле владимиро суздальских 6 Некрасов использовал два источника упомянутое изображение Георгия и иллюстрацию в Фёдоровском евангелии из Ярославского государственного музея, представляющую Феодора Стратилата 1я четверть XIV На щитах обоих святых помещён один и тот же зверь, 60 названный Некрасовым бегущим леопардом или барсом По мнению исследователя Георгий должен был напоминать о деде храмоздателя Юрии Долгоруком, а Феодор об отце ярославского князя, для которого была изготовлена книга. Оба зверя были истолкованы как один и тот же герб князей суздальского рода Древнейшим изображением этого герба Некрасов считал кошачьи маски головы впрямь на церкви в Боголюбове 56 г.7 По Некрасову зверь бежал. Точнее было бы написать бегущий вверх по боковой линии щита Правильным же было бы именование зверя восстающим. Выводы статьи 1928 г. Некрасов повторил в других работах, ничего к содержанию не прибавляя8 В работе 1944 г. А Арциховский истолковал фигуру побиваемого воином льва на одной миниатюре в Радзивиллqвской летописи XV в. в свете работы А Некрасова о гербе суздальских князей как герб, символизирующий поражение Юрия Долгорукого от брата Ярополка в их междуусобице 35 г. И далее он пишет Это тот самый лев, который сохранился до ХХ в. на гербе города Владимира, вотчины наследников Юрия 9 В статье 1946 г. Арциховский рассмотрел владимирский герб подробнее 10. Арциховский упрекнул Соболевского и Некрасова в напрасном употреблении термина леопард будто бы неизвестного Древней Руси При этом Арциховский писал о леопарде в геральдическом смысле шествующим лев Соболевский и Некрасов употребляли слова леопард и барс определённо не в этом значении, но как названия реального животного. Толкование Арциховского о леопарде есть пример того, как механически переносимые в русскую словесность некоторыми гербаведами архаические, возникшие в средние века, французские термины вносят сумятицу. Если же не обращать внимания на проведённое Арциховским различие между леопардом и львом то его идентификация зверя со львом правильна. Гербовед указал на слегка намеченную гриву зверя на щите Феодора Стратилата, чего не замечали его предшественники. Впрочем, сам Арциховский не обнатил внимание на кисточку на конце хвоста зверя на щитах обоих святых 2 Намётка гривы несколько напоминает чётко обозначенную г иву льва на вратах суздальского Рождественского собора 1230 1233 гг. 1 Вторую после Некрасова специальную статью по теме написал Г Вагнер 1 4. Подобно предыдущим авторам Вагнер доказывал существование владимиро суздальского герба, фигуру которого он называл львом. Новый содержательный элемент в этой работе состоит в идее замены трезубца символом, подчёркивающим сильную княжескую власть. В процессе смены символов Вагнер видел эволюцию. По его мнению, сначала возник омплекс образов, носящих черты избранности лев, орел, грифон, барс ентавр и т Затем из этого комплекса выделился барс, который был конкретизирован образом льва, так как изображения льва и барса в ревней геральдике различались только по положению фигур 15 Выдеение и конкретизация образов не датирqваны. И Вагн ер внёс ненуж 6 l ное усложнение в свои соображения формально геральдическим толкованием о разнице между львом и леопардом Последнего, однако, он назвал барсом. Фигуры с чертами избранности Вагнер нашёл в архитектурных деталях церквей Владимирской земли. Ряд авторов просто повторили изложенные выше выводы о гербе во Владимира Суздальской Руси, склоняясь то ко льву 16, то к барсу 17. Нумизмат Г Фёдоров в своей статье о деньгах Московского государства некоторые монеты Василия I связал с памятниками Владимирской земли на основании того, что увиденный им барс был, по его мнению, знаком великих князей Владимирских 18 Подобным образом, но только льва, изображённого на псковских монетах XV в. и зверя на псковской печати после 1509 г. с владимирским титулом связал С Белецкий 19. Сомнение в родовом знаке в виде изображения льва или леопарда существовавшем в XII XIII вв. и затем исчезнувшем неизвестно когда высказал Н Лихачёв 20. Никаких обоснований своему сомнению Лихачёв не привёл, ограничившись замечанием о не скором образовании гербов родовых даже на Западе. Лихачёву возразил Арциховский, написавший, что лев не исчез, но остался в гербе Владимира однако из источников после Фёдоровского евангелия он смог назвать только Титулярник 1672 г. Рассмотрим источники, использованные моими предшественниками. Мысль об эмблеме владимирских князей возникла при изучении резьбы по камню на ряде соборов Владимирской земли. Рельефы представляют святых, реальных и фантастических животных, растительный орнамент. Львы, барсы, орлы, грифоны и т существа были широко распространены в древнерусском искусстве в архитектуре, книжной иллюстрации и в других отраслях. Зверей изображали и как просто украшения, и с символическим значением. Естественно, украшение и символ не противоречили друг другу. Выделить льва или барса в качестве герба из вереницы изображений можно лишь по определённым признакам. В комплексах рельефов эти фигуры никак не выделены. Мои предшественники критериев узнавания в барсах и львах гербов не назвали. Мысль Вагнера о стремлении владимирских князей подчеркнуть свою власть величиной и богатством их декора верна, но носит умозрительный, субъективный характер, ибо ничем не подкрепляется, в отношении льва герба. Более существенными на первый взгляд свидетельствами в пользу герба являются изображения воинов, причисленных к святым, Георгия Победоносца и Феодора Стратилата. Их щиты носят вполне гербовидный характер. Некрасов думал, что Георгия изобразили в память о Юрии Долгоруком. Историк не учёл часто замечаемого обычая изображать на церкви того, во имя кого она названа. Это может быть икона, а в интересующем нас случае резьба по камню. Вероятность такого значения образа Георгия на Георгиевской церкви много выше предположенного Некрасовым, поскольку, исходя из обычая, доказательств особенно и не требует. Доказательств, указания признаков более несомненных, чем слова Некрасова, требует трактовка Георгия как напоминания о князе, жившем значительно 62 раньше времени построения церкви. Конечно, в юрьев польском георгиевском случае имена первого храмоздателя и святого на новом здании совпадают. Первому собору Юрий Долгорукий дал название по своему имени. Второй собор воспринял название первого и только. Основания считать, что второй собор был назван его строителем в память деда, нет. Книжная иллюстрация с Феодорам Стратилатом, по мнению Некрасова, была написана в память о Фёдоре Ростиславиче Чёрном, отце ярославского князя Давида. Это вполне реалистическое объяснение. Называние имени путём изображения соименного святого было обычной практикой в XII XIV вв., что хорошо показывают изображения на печатях. Вопрос о значении изображений на щитах упомянутых двух святых. Кого бы или что бы ни называли Феодор и Георгий, мы имеем дело не с портретами князей, а с изображениями святых в их собственном качестве. Поэтому следует ожидать в первую очередь, что атрибуты, приданные святым, именно к ним относятся. Святые из числа воинов изображались с признаками принадлежности к воинскому сословию. Феодор и Георгий изображены в броне, с копьём, мечом и щитом. Это их признаки. Почему же на их щитах помещён не их признак Видимо, чувствуя возможность недоумения по поводу предполагаемой светском эмблемы на щите святого, Некрасов сослался на скульптуру XI в., представлявшую Ярослава Мудрого с чертами священного лица Вывод Некрасова был Смешение священного изображения с атрибутами земного значения и власти не должно смущать 2 1Но одно дело черты стиля, присущие изобразительному искусству определённого периода, обнаруженных в портретах лиц разного статуса, и другое дело содержание. Зверь на щитах есть содержание. В Древней Руси щиты святых изображали трояким образом. Круглый щит чаще всего изображали поставленным к ноге ребром к зрителю. Зритель видел это ребро и выпуклость щита. На этой видимой поверхности всегда была кайма, служившая украшением. На вершине выпуклости иногда изображали человеческую личину. От сей вершины умбона к кайме тянулись лепестки образовывавшие розетку. Неясно, понимать ли изображение средней части щита как розетку иди как солнце. На печатях встречается изображение круглого щита у плеча. Иногда круглый щит закинут за спину воина и виден из за его плеча. Миндалевидный, как его называют историки искусства, щит всегда изображали всей поверхностью к зрителю. На круглых щитах, взятых за спину, и на миндалевидных щитах иногда помещали только орнамент, причём подчас только на кайме, а иногда фигуры, имевшие символическое значение. Символическое значение имели три фигуры, первая фигура есть крест. Он мог быть и прямой, и косой, иметь разное количество концов. Разнообразие форм крестов на щитах святых представлено на печатях22 Святые с крестами на щитах есть и среди рельефных изображений на церквах во Владимирской земле23. Опубликована миниатюра со св. Екатериной, на платье которой изображён щит с восьмиконечным крестом24 Постижение смысла креста напряжения мысли не требует это символ Христа и христианства. 63 Другой эмблемой на щитах воинов святых было Солнце. Для примера сошлюсь на новгородскую икону конца XV начала XVI в. со св. Георгием, поражающим змия. Солнце на щите воина изображено с ликом и лучами лепесткообразной формы25. Солнце тоже есть символ Христа и христианства. Это подтверждается словами Апокалипсиса, где о лике Христа сказано, что он как солнце, сияющее в силе своей Апок. 6 Там же христианская церковь изображена в виде жены, облеченной в солнце XIII, 1 Евангелие от Матфея предрекает Тогда праведники воссияют, как Солнце, в царстве Отца их Мф. XIII, 43 Третья эмблема, лев, часто упоминается в разных контекстах в Ветхом завете как символ силы. Например, есть такая метафора Лев начал рыкать, кто не содрогнется Господь Бог сказал кто не будет пророчествовать Ам. 8 Согласно Апокалипсису из четырёх многоглазых шестикрылых животных вокруг небесного престола одно было подобно льву Апок. IV, 7 Все они взывали свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, который был, есть и грядет IV, 8 В религиозной словесной символике все три образа на щитах имеют один смысл, помимо общего значения они являются знаками поборников за дело Христа в лице владельцев щитов. Это атрибуты конкретных святых. При этом одна и та же фигура могла быть помещена на щитах разных святых. Разница между фигурами состояла в акцентах, но не в сути символики. Лев подчёркивал силу святых и их твёрдость в вере. Кстати, такой же, как на щитах Георгия и Феодора из Владимирской земли, лев изображен на щите Димитрия Солуньского на византийской иконе XIV в.26. В поле зрения моих предшественников не попала икона из Владимирской земли середины XVI в. с образом Феорора Стратилата, за спиной которого виден круглый щит с сидящим львом2 Лев, в силу обычая придавать святым атрибуты, особых доказательств атрибутивности не требует. Доказательств требуют утверждения об иной светской образности льва на щитах святых. Таких доказательств не было. К третьему разряду источников относятся одна иллюстрация в Радзивилловской летописи, использованная Арциховским. На картинке изображено сражение. Помимо ратей на рисунке есть фигура воина, замахнувшегося на сидящего с поджатым хвостом льва. Исходя из уже сложившейся концепции владимирского герба, Арциховский истолковал льва как геральдический символ Юрия Долгорукого 28 В описании миниатюры новейшие публикаторы назвали льва аллегорическим изображением герба Долгоруких 29 Летопись повествует о битве, а не об охоте и, сообразно тому, льва действительно следует понимать как аллегорию потерпевшего поражение князя. Но в кодексе имеются ещё 6 подобных аллегорий, о которых, кстати, Арциховский не упомянул. Так, на двух рисунках со сценами победы русского войска над половцами в 2 г. изображены змея, поражаемая русским воином, и собака, убегающая от русского князя в сцене похода волынцев на ятвягов в 3 г. есть медведь, боязливо оглядывающийся на князя30 Если льва считать гербом, то, согласно, логике, ана 64 логичные фигуры тоже следует понимать как гербы. Т медведя трактовать гербом ятвягов, живших сельскими общинами и не имевшими государства, а у кочевников половцев видеть аж два герба. Во всех семи рассматриваемых миниатюрах Радзивилловской летописи фигуры животных легко раскрываются как аллегории конкретных событий. Художник выразил темы миниатюр двумя способами изображением событий в деталях наступающее войско и т и в аллегорическом обобщении. Если гербом считать только льва, то возникает вопрос о критериях отличия сего знака от прочих фигур, оказывающихся негербами. Если все аллегории считать гербами, то возникает сомнение в самой возможности существования гербов у таких народов как половцы и ятвяги. Арциховский такие вопросы не ставил. Вывод ничто не указывает на гербовость аллегорий на миниатюрах Радзивилловской летописи, в т и на рисунке со львом. Соображение Фёдорова основано лишь на факте принадлежности владимирского великокняжеского титула московским государям. Для доказательства владимирского происхождения московского нумизматического зверя из семейства кошек этого мало. Если бы московский правитель придавал значение этому зверю как символу обладания владимирским титулом, имевшим первенство перед титулом московским, то следовало бы ожидать более или менее регулярного использования знака. Между тем сюжет со зверем носит эпизодический характер. Кстати, на снимках монет при статье Фёдорова видны звери с кисточками на хвостах. Следовательно, это львы, а не барсы, как полагал Фёдоров. Белецкий называет зверя псковских монет XV в. и печати после 1509 г. т после присоединения Пскова к Московскому государству в 15 10 г., лютым зверем, похоже не решаясь дать более точное определение. Под лютым ныне подразумевают по большей части льва. На монетах действительно изображён лев 3 1 На печати же хорошо виден барс зверь без гривы и хвостовой кисточки, Оставьте свой комментарий и поделитесь с ним с друзьями во ВКонтакте. Королёв Г.И. К вопросу о происхождении Владимирского герба (2007)
Еще никто не написал никаких коментариев. Вы можете стать инициатором обсуждения!
|
||||||
© 2007-2024 Электронная некоммерческая библиотека открытого доступа «Гербовед.ру» Редакция: gerboved@gerboved.ru | › Пользовательское соглашение | ||||||
Проект сетевого издания «Геральдика.ру» | ||||||
Примечание: представленные в библиотеке научные тексты размещены только для ознакомления и получены большей частью посредством распознавания оригинальных текстов публикаций (OCR), поэтому в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания и степенью сохранности бумажных оригиналов. |