«Научи меня, Боже, любить!»

В Дуров, Москва П УЧИ М6ПЯ, БОЖ6, ЛЮБИТЬ
От редакции. В 1999 году планируется к выходу в свет книга
В Дурова, в которой автор пробует себя в новом жанре Работа
называется Книга в Семье Романовых и посвящена книгам из
царских и великокняжеских библиотек, дошедших до нас и хранящихся
в настоящее время в Российской Государственной библиотеке бывшая им. Ленина С любезного разрешения автора мы
публикуем отрывок из новой работы юбиляра, рассказывающий
всего лишь о двух изданиях из Романовского собрания РГБ.
Все члены семьи Романовых вели дневники, и это не было свойственно
только царскому семейству повседневные записи были обычнь 1м
явлением практически во всех имущих слоях населения дореволюционной
России.
Сохранились две книги альбомного формата для ведения дневниковых
записей, в которых каждая страница посвящена одному из дней в
году и на ней напечатаны строки из одного или нескольких стихотворений.
Первая книга издана в 1886 г. и называется Изо дня в день. Извлечения
из сочинений Лермонтова на каждый день года Составительницей ее
была внучка Николая 1дочь великого князя Константинах Николаевича
Ольга Константиновна 185 926 которая к этому времени была уже
почти двадцать лет королевой Эллинов супругой греческого короля Георга 1
На экземпляре, принадлежавшем Николаю рукой Ольги Константиновны
сделана запись на странице, отведенной для дня 22 августа её
день рождения Здесь приведена строка Лермонтова О Родине можно
ль не помнить своей Подпись Ольга и дата Петерrоф, 23 августа 1886 Двадцатилетняя разлука с Россией продиктовала выбор лермонтовских
слов. Сюда же Ольга заносит строки из стихотворения своего
брата Константина Константиновича К. Р. в которые вкладывается
нечто личное
Всех, которых пришел искупить
Ты своею пречистою кровью,
Бескорыстной, великой любовью
Научи меня, Боже, любить
Вторая книга, которая называется Дума за думой. Памятная книжка
на каждый день была оmечатана в 1885 г. и подарена более четверти
века спустя великой княжне Анастасии Николаевне. На форзаце помещена
надпись От Мама и Папа Анастасии Романовой. Петергоф, 5 июня 19 12
Младшая дочь Ни 10лая Анастасия, получила этот подарок в день, когда 96
ей исполнилось лет.
Книга Дума за думой была издана под покровительством принцессы
Евгении Максимилиановны Ольденбургской 1845 1925 внучки Николая 1Е. М. Ольденбургская основала в 1882 г Комитет попечения о сестрах
милосердия, при котором вскоре образовалась Община сестер милосердия
Красного Креста Св. Евгении, названная по имени святой небесной
покровительницы председателя Общины. Община занималась благотворительной
деятельностью, важнейшим источником средств для. которой
было издательское дело, весь доход от которого шел в пользу недостаточных
сестер милосердия. С Общиной сотрудничали такие художники,
как АН. Бенуа, И Билибин, М Врубель, Г Нарбут, А Остроумова
Лебедева, С Чехонин и др. Выходили книги по искусству, а также
многочисленные цвеn ые открытки. Достаточно сказать, что за 30 лет
кроме прочего было издано 64 1О сюжетов высокохудожественных открыток,
тиражом каждый от тысячи до десяти тысяч штук. Работа по выпуску
художественных изданий облегчалась тем, что Евгения Максимилиановна
ко всему прочему была еще и председателем Общества поощрения художеств.
В Думе за думой также каждая страница посвящена одному из дней
года, и на каждой помещены отрывки из стихов, но на этот раз многих
поэтов, и великих, и малоизвестных. Читатель может увидеть строфы
Пушкина и Лермонтова, Никитина и Некрасова, Тютчева и Фета, иногда
несколько отрывков на одной странице, сгруппированных по тематике и
настроению.
В книге Анастасии Николаевны оставили записи многие десятки самых
разных лиц, с которыми общалась великая княжна, начиная с июня 19 12 г.,
когда получила этот подарок, и до 19 17 г. Иногда для записей выбраны
стихи, подходящие к теме надписи, иногда же, реже, просто выбрано
число, когда эта запись делалась. По книжке дневнику мы можем судить
об отношении к Анастасии членов семьи, ближайшего окружения и посторонних
лиц, с которыми приходилось общаться дочери императора.
Дневник Дума за думой содержит важные, иногда малоизвестные
подробности жизни в беззаботные предвоенные годы и в годы Первой
мировой войны не только самой Анастасии, но и членов ее семьи.
В июле 19 12 г. Николай на борту Штандарта расписался Папа
на странице, где помещены стихи Державина
Я князь коль мой сияет дух,
Владелец коль страстьми владею,
Боярин коль за всех болею,
Царю, закону, церкви друг.
Очевидно, что, выбирая соответствующие строфы, император имел в
виду свои собственные обязанности, долг по отношению к государству,
которым он правит. 97
Совсем другое настроение нашла в стихах дневника Александра Федоровна,
подписавшаяся так же просто Мама 23 июня 19 12 г. на той
же яхте Штандарт На одной из страниц книги приведены два отрывка
из стихотворений поэтессы Каролины Павловой 1807 1893 и князя Петра
Вяземского 1792 1878
Мы, в коих ныне силы мало,
Чтоб настоящее нести,
Мы опускаем покрывало
На все, что душу волновало.
И шепчем тихое прости.
К. Павлова
Молись дает молитва крылья
Душе, прикованной к земле,
И высекает ключ обилья
В заросшей тернием скале.
П. Вяземский
Оба отрывка объединяет чувство обреченности, неизбежности ударов
судьбы и одновременно необходимости смиренно выдерживать все трудности,
выпадающие на долю человека. Трагическая судьба немецкой
принцессы, в шесть лет потерявшей мать, полузабытой на родине и не
принятой большинством окружавших ее в России, усугублялась неизлечимой
болезнью любимого сына Апексея гемофилией, которую его
прабабушка, королева Великобритании Виктория 18 19 190 1правила с 1837 передала по наследству нескольким владетельным семействам
Европы.
В один день, 23 июня 19 12 г., три старших сестры Анастасии сделали
записи в ее дневнике. Это произошло, как обычно на Штандарте который
в том году принимал царскую семью у крымских берегов с апреля до
конца июня.
Сестры, как и их родители, выбирали стихи по содержанию, но не для
характеристики своего душевного состояния, что, может быть, подсознательно
сделала императрица, и не для некоторого самоутверждения, как
это получилось у императора, а лишь с намерением сделать приятное
любимой младшей Анастасии. Ольга и Татьяна выбрали стихи графа
Апексея Константиновича Толстого
Тебя так любят все, один твой тихий взгляд
Всех делает добрей и с жизнию мирит.
Все, что зовут серьезные дела,
Я ненавидел с детства инстинктивно,
Не говорю, что в этом я был прав,
Но видно, так уж мой сложился нрав. 98
Оркестр Гвардейского экипажа на яхте Штандарт
В центре император Николай П цесаревич Алексей.
КЕ. фон Ган. Фотография 19 10 х годов. 99
Второй отрывок требует некоторого пояснения. Анастасия выделялась
среди других детей Николая II тем, что была невероятно озорным ребенком,
постоянно придумывавшим все новые и новые шалости. Об этом то
мягко напоминает поэтическая цитата.
Через два года, летом 19 14 г., великая княжна Мария. записала в
дневник Анастасии новые строки из Вяземского, внесенные туда ее рукой
уже во второй раз
В ней детских лет чистосердечность
И не по летам зрелый ум,
Сует ей чужды скоротечность
И блеск и шум.
Но что красой она владеет,
Но что мила, но что умна,
О том понятья не имеет она одна.
Из ближайших родственников в альбоме Анастасии также расписались бабушка императрица Мария Федоровна, вдова Александра
брат Алексей, а также крестная Ольга крестная матъ Анастасии, великая
княгиня Ольга Александровна, сестра Николая
Оставить в дневнике свою фамилию или имя, в зависимосn, от степени
близости к юной дочери императора, стремились многие из окружения
царской семьи. Некоторые из них занимали относительно прочное положение
при ее родителях, но несколько слов в дневнике и для Анастасии,
и для писавшего были приятным развлечением.
Оригинальную поэтическую цитату выбрал для себя Пьер Жильяр,
швейцарец, в течение 1З лет находившийся при царских детях в качестве
учителя и гувернера. 24 апреля 19 14 г. в Ливадии он расписался пофранцузски
на странице, где приведена строчка из Горя от ума
Оригинал брюзглив, а без малейшей злобы.
Еще один преподаватель, учитель русского языка П. В. Петров, также
находился в Крыму с императорской семьей и расписался в альбоме
Анастасии.
Отметились в дневнике все три царских доктора известный врач,
лейб медик Николая Евгений Сергеевич Боткин, разделивший впоследствии
страшную судьбу императорской семьи детский врач,
почетный лейб медик С.А Острогорский и еще один педиатр, В. П. Деревенько сам он расписался как Деревенко без мягкого знака Два последних
медика и в значительной степени Боткин были призБаны следить
за здоровьем наследника Алексея.
Среди подписей в дневнике естъ две короткие Аня и Лили Первая,
сделанная 27 июля 19 12 г., принадлежит Анне Александровне Вырубовой 1884 1964 фрейлине и ближайшей подруге императрицы Алек 100
сандры Федоровны. Вторая подпись, Лили датированная 27 февраля 19 17 г., расшифровывается как имя Юлии Апександровны Ден, второй
после Вырубовой по близости к Александре Федоровне дамы, жены капитана 1ранга Гвардейского экипажа К.А Дена.
Безопасность царской семьи на воде обеспечивали вое iные моряки.
Кстати, охранять императорские яхты в числе других кораблей доводилось
и будущему символу революции крейсеру Аврора Обстановка
на царских судах была значительно спокойнее и приятнее, чем в императорском
окружении на суше. И дело не только в том, что на яхты не допускались
агенты секретной службы и полиция. Отношения между экипажем
и гостями они же хозяева были необычайно близкими, чему есть
много подтверждений. Например, каждое утро на Штандарте вывешивался
бюллетень, в котором сообщался вес Николая его детей, а также
всех офицеров яхты и чиновников, находящихся на борту. Сам император
во все время нахождения на боевых кораблях носил морской китель со
знаками различия капитана 1ранга Гвардейского экипажа.
Во время пребывания царской семьи на борту Штандарта сюда же
доставлялся военный оркестр музыкантский хор состоявший из 62
музыкантов. В 19 12 г. его возглавил рекомендованный Сергеем Васильевичем
Рахманиновым один из лучших музыкантов Мариинского театра,
композитор и дирижер ФА Ниман.
Вся обстановка на Штандарте располагала к отдыху, в том числе и к
чтению книг, на что времени на суше катастрофически не хватало. В кабинете
императора на яхте стоял большой шкаф с книгами, в основном
на английском языке, так как здесь находилась литература преимущественно
по морскому делу.
На яхте Штандарт из 370 человек команды не считая оркестра по
штату числилось 16 офицеров, 12 из которых в 19 12 19 13 гг. расписались
в альбоме Анастасии. Младшие офицеры, возраст которых соответствовал
сегодняшнему школьному, наперебой добивались благосклонности
великих княжон своих ровесниц. Царские же дочери, на суше почти не
общавшиеся с молодыми людьми, кроме родственников, воспитанные в
романтическом духе, нуждались в общении именно с такими благородными
и смелыми, получившими прекрасное образование юношами
военными моряками, элитой, какой всегда был Российский Императорский
флот. Моряки со Штандарта проходили особый отбор и были
лучшими из лучших.
Возникали легкие, очень целомудренные отношения, бывали обиды,
никогда, впрочем, не доходившие до разочарования. Известен такой
случай однажды Николай попросил именно в такой форме отдавал
приказы император в неформальной обстановке одного из молодых
офицеров передать что то великой княжне Татьяне Николаевне. Офицер
вежливо отказался Виноват, Ваше Величество, но я не могу этого сделать.
Мы поссорились с великой княжной и уже три дня не разговариваем Император взял юношу под руку и сказал Пойдемте, я вас помирю 10 1
Мол одые офицеры либо выбирали в альбоме Анастасии строки, посвященные
любви, иногда безнадежной мичман В Хвощинский
подчеркивает строку поэта И. Козлова От вас мне награда в любви не
дана 1либо со свойственным юности некоторым самолюбованием отмечали
стихи, в которых видели некие штрихи к собственному портрету,
как правило, романтические мичман Федор Керн выбирает Но в даль
меня манили приключения графа А. Толстого
Есть в дневнике Анастасии и автографы командиров Штандарта
Стихи, рядом с которыми они расписывались, конечно, уже иные. 23 июня 19 12 г появилась такая основательная надпись Командир Императорской
яхты Штандарт Свиты Его Императорского Величества контрадмирал
И. Чагин сравните с мичманским просто Ф. Керн Далее
идут и соответствующие стихи С нахмуренным лицом и волей непреклонной Пушкин и Лучшее место всегда старикам усi пается Жуковский Старику было в это время 52 года. Командиром Штандарта Иван
Иванович стал осенью 1905 г. До этого он за отличие во время военной
экспедиции 1900 г. в Китай заслужил Золотое оружие с надписью За
храбрость а командуя в несчастном для России Цусимском сражении 1905 г. крейсером Алмаз был единственным, кто привел свой корабль
во Владивосток. За это капитан 2 ранга Чагин был отмечен орденом Св.
Георгия 4 й степени.
Осенью 19 12 г. произошло совершенно неожиданное контрадмирал
Чагин застрелился Причиной оказалось то, что он, на всю жизнь
связавший себя с морем и не заведший семьи, увлекся дамой, оказавшейся
эсеркой террористкой. Как человек чести и определенных убеждений,
Иван Иванович не нашел иного выхода, кроме как уйти из жизни.
После смерти Чагина временно исполнял обязанности командира Штандарта старший офицер Н Саблин. В дневнике Анастасии есть
две записи, сделанные человеком с такой фамилией и датированные одна 23 июня, другая 27 июля 19 12 г. В одном случае подпись Николай Саблин во втором Н. Саблин Дважды расписаться в
дневнике позволила себе лишь сестра его владелицы, Мария. Дело в
том, что на.яхте служили два офицера с фамилией Саблин, и оба Николаи,
только один был Павловичем, а другой Васильевичем.
7 апреля 19 1З г. командиром Штандарта стал капитан 1ранга Ростислав
Дмитриевич Зеленский, который так же пространно и расписался в
дневнике 6 июля того же года. Он оказался последним капитаном императорской
яхты.
В следующем году началась Первая мировая война, и с осени 19 14 г.
в дневнике Анастасии появляются записи других лиц пациентов лазаретов,
организованных в Царском Селе. Сразу после начала войны императрица
и две ее старшие дочери окончили курсы медсестер и начали
работать в Царскосельском госпитале. Они ассистировали при сложнейших
операциях, длившихся иногда часами. Нельзя в этой связи не упомя 102
нуть сестру Николая Ольгу Александровну, с начала войны работавшую
сестрой милосердия в госпиталях на Украине Ее рабочий день
длился по десять и более часов. В 19 15 г. Ольга Александровна была
отмечена боевой Георгиевской медалью 4 й степени.
Младшим дочерям императрицы, Марии и Анастасии, не разрешили
работать в госпитале, но, несомненно, они общались с лечившимися
здесь офицерами и солдатами, что подтверждают и записи в дневнике.
Из 50 раненых офицеров, расписавшихся в дневнике и упомянувших при
этом свою воинскую часть, лишь четверо служили в одном полку 9 м
Казанском драгунском, почти все остальные в разных. Шефом этого
драгунского полка с 14 июня 19 12 г. была великая княжна Мария Николаевна.
Естественно, что раненных в боях офицеров казанцев по возможности
посылали в лазарет, носивший имя их августейшего шефа.
Несколько офицеров из разных полков подчеркивали, что находятся в
лазарете имени Вашего Императорского Высочества то есть имени
Анастасии. Следует отметить, что из полусотни расписавшихся в дневнике
офицеров мы насчитали лишь девять, числившихся по гвардии. Кроме
того, в дневнике есть подписи любых чинов, начиная от вольноопределяющегося доброволец, не имеющий офицерского чина до полковника.
Ни одного генерала из назвавших в дневнике свое звание нет. Все это
ясно говорит о том, что лазареты, находившиеся при царской резиденции
и постоянно посещавшиеся членами императорской фамилии, вовсе не
были привилегированными лечебными учреждениями.
Трогательное дополнение к своей подписи сделал 10 ноября 19 14 г.
командир 1О го Финляндского стрелкового полка полковник Ф. Знаменский Писал левой рукой правая, очевидно, была ранена.
Несколько женских фамилий, занесенных в дневник в апреле 19 16 г., с
уточнением Федоровский лазарет третий из царскосельских напоминают
нам о добровольных помощниках врачей, по примеру царственных
сестер милосердия также посвятивших себя в тяжелое военное время
уходу за ранеными и больными воинами.
Последняя относящаяся к войне запись датирована 5 февраля 19 17
года. Вскоре, в июле, поезд повез императорскую семью в далекий Тобольск.
Самую позднюю по времени запись в дневнике сделала оказавшаяся
волею судьбы в Тобольске одновременно с царской семьей директриса
Царскосельской женской гимназии Клавдия Михайловна Битнер, ставшая
последней учительницей русского языка и математики детей Николая в
ссылке. Она вписала в дневник Анастасии две строфы из стихотворения
Н Хвощинской, публиковавшейся под псевдонимом В. Крестовский
Нет, я не назову обманом
Того, чем жизнь казалась мне.
Под этими строками стоит дата 17 ноября. Тобольск 103