| ||||||
Электронная научно-историческая библиотека «Гербовед.ру» | ||||||
» Библиотека › Пастуро М. Символическая история европейского Средневековья (2012) › [Символическая история европейского Средневековья:] Рождение гербов | ||||||
Пастуро М.
[Символическая история европейского Средневековья:] Рождение гербов// Символическая история европейского Средневековья (2012)Библиографические данные публикации / опубликовано в издании: В книге: Пастуро М. Символическая история европейского Средневековья. [пер. с фр.]. – СПб.: Alexandria, 2012. С. 225-261 Об авторе публикации/статьи: Мишель Пастуро (р. 1947) (Париж) Просмотр публикации в формате PDF:
› См. также другие статьи Пастуро М.
в библиотеке найдено еще 19 публикации(й) автора
Автоматически распознанный OCR-текст из PDF-файла › показать Текст из PDF-файла получен посредством автоматического машинного распознавания оригинального текста публикации (OCR-технологии), поэтому в нем содержатся многочисленные ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания текста. Текст предоставляется по принципу "КАК ЕСТЬ".
Объем текста: 140946 знаков (с пробелами)
ГЕРАЛЬДИКА РОЖДЕНИЕ ГЕРБОВ От идентичности индивидуальной к идентичности семейной В первой половине XII века в Западной Европе практически повсеместно, но главным образом в областях, расположенных между Луарой и Рейном, возникает новая эмблематическая система, которой суждено коренным образом трансформировать все эмблематические и символические практики средневекового общества, геральдика. Этот новый жанр, а также код, который обеспечивает его функционирование герб как таковой, дали рождение системам и обычаям, которые выходят далеко за рамки собственно геральдики. На протяжении нескольких веков все визуальные знаки, имеющие отношение к идентичности, родству, цвету и образным рядам и в самом деле испытывали большее или меньшее влияние гербов. Впрочем, это влияние ощущается до сих пор например, литургические цвета, национальные флаги, военные и гражданские знаки отличия и различия, майки спортсменов и дорожные знаки в значительной степени восходят к системе средневековой геральдики. Что же касается гербов, то они по прежнему существуют и, несмотря на конкуренцию со стороны новых эмблем, вовсе не собираются сходить со сцены ни в ближайшем, ни в отдаленном будущем. Проблема происхождения Появление гербов это социальное явление огромной значимости. С конца Средневековья и вплоть до наших дней выдвигались многочисленные гипотезы, которые объясняют их возникновение, вскрывают его причины и намечают временные рамки. 227 ГЕРАЛЬДИКА Иезуит отец Клод Франсуа Менестрие 163 705 наверное, лучший в дореволюционной Франции специалист по геральдике перечисляет около двадцати таких гипотез в своем труде Истинное искусство геральдики и происхождение гербов опубликованном в 167 1году4 15. Некоторые гипотезы, которые сегодня кажутся нам совершенно неправдоподобными, например, те, что приписывают изобретение гербов Адаму, Ною, царю Давиду, Александру Македонскому, Цезарю или королю Артуру, были давно отброшены, по большей части в конце XVI века. Другие те, что опирались на более основательные аргументы, просуществовали дольше, но доверие к ним постепенно было подорвано благодаря работам специалистов по геральдике конца XIX начала XX веков. На сегодняшний день отвергнуты три гипотезы, которые долгое время пользовались поддержкой ученых. В первую очередь это идея, которой придерживались средневековые авторы и авторы XVI века о прямой преемственности между древнегреческими и древнеримскими воинскими и семейными эмблемами, с одной стороны, и первыми гербами XII века с другой. Затем объяснение, выдвигаемое рядом немецких геральдистов, которые считали, что на формирование геральдической системы особое влияние оказали руны, варварские воинские знаки отличия и германо скандинавская эмблематика первого тысячелетия4 16. И, наконец, теория, которая оказалась самой долговечной теория о восточном происхождении геральдики, основанная на идее заимствования западными народами мусульманского или даже византийского обычая во время первого крестового похода. Именно эта теория долгое время была доминирующей, однако некоторые ученые, такие, как М. Прине и Л. А. Мейер, почти столетие тому назад доказали, что усвоение исламскими странами и Византией эмблем или знаков отличия, более или менее напоминающих гербы, произошло спустя два с лишним столетия после того, как гербы появились в Западной Европе4 17. Сегодня историки окончательно пришли к выводу, что возникновение гербов не имеет никакого отношения ни к крестовым походам, ни к Востоку, ни к варварским нашествиям, ни к рунам, ни к греко римской античности, и что связано оно, с одной стороны, с изменениями, затронувшими западное общество после 1000 года, а с другой с эволюцией воинского снаряжения с конца XI до середины XII веков4 18. Рассмотрим сначала аспект, 228 Рождение гербов связанный с воинским снаряжением. Западные воины, которые стали практически неопознаваемы в лицо из за кольчужного капюшона закрывающего подбородок и шлемов с наносниками спускающимися на лицо илл. 9 и 10 с 1080 20 х годов постепенно именно постепенно начинают изображать на обширной плоской поверхности своих щитов геометрические, зооморфные или цветочные фигуры, которые во время сражения служат им в качестве опознавательных знаков. Задача в том, чтобы выяснить происхождение этих фигур, установить точные хронологические рамки их превращения в настоящие гербы учитывая, что о гербах мы можем говорить только с того момента, когда использование этих фигур конкретным лицом происходит на постоянной основе и когда их репрезентация начинает регулироваться простейшими правилами а затем установить, каким образом эти гербы постепенно становятся фамильными и наследственными. Вопрос о правилах является, наверное, основным. Действительно, если мы с легкостью можем объяснить тот факт, что воины прибегали к изображению эмблем на больших щитах, необходимостью распознавать друг друга на войне и на турнире причем на турнире, без сомнения, чаще, чем на войне если мы также понимаем, что они осознали практическое удобство использования этих эмблем в течение длительного времени и даже в течение всей жизни, даже если мы можем понять, что ввиду изменений феодальной системы и эволюции семейных структур созданные таким образом эмблемы постепенно приобрели наследственный характер, мы все же едва ли способны объяснить, каким образом с самого начала были установлены правила, кодифицирующие их репрезентацию и организующие их функционирование. А ведь именно эти правила отличают европейскую геральдику от всех прочих эмблематических систем, как предшествующих, так и более поздних, как воинских, так и гражданских, как индивидуальных, так и коллективных. Поскольку исчерпывающий и обстоятельный анализ источников не был проделан, выдвигаемые в настоящее время идеи по поводу возникновения гербов в первой половине XII века могут быть лишь гипотезами. Я изложу их вкратце4 19. Гербы появились не ex nihilo, а в результате слияния различных эмблематических элементов и практик предшествующей традиции в единую систему. Эти элементы весьма многообразны основные заимствуются с изображений 229 ГЕРАЛЬДИКА на знаменах, печатях, монетах и щитах. Знамена я использую этот термин в широком смысле, подразумевая под ним все разновидности vexi и шире ткани вообще снабдили геральдику цветами и их сочетаниями, некоторыми геометрическими формами геральдическими фигурами, принципами деления полей и их заполнения например, усеиванием а также определили тот факт, что значительная часть ранних гербов была связана не с семьями, а с фьефами. Из печатей и монет, напротив, заимствуется ряд эмблематических фигур животных, растений, предметов которые используются некоторыми знатными родами уже в XI веке и даже с более раннего времени отсюда же происходит и наследственный характер этих фигур, а также частое применение говорящих эмблем, то есть фигур, название которых перекликается с именем владельца герба bar, рыба усач, у графов Бара boules, шары кружки в терминах геральдики у графов Булонских Falke, сокол, у владетельного семейства Фалькенштейн. Наконец, от боевых щитов происходят привычная треугольная форма геральдического щита, использование мехов беличьего и горностаевого а также ряд геометрических фигур правая перевязь, крест, глава, пояс, кайма унаследованных от самой структуры этих щитов Большой щит, на котором в конце XI в начале XII в. появляются первые протогеральдические знаки, имеет миндалевидную, изогнутую по вертикальной оси форму, заостренную книзу, так, чтобы его можно было втыкать в землю. Размеры такого щита довольно внушительные в высоту более 15 м., в ширину от 60 до 80 см. Он закрывает воина от ступней до подбородка, а после сражения используется в качестве носилок. Он собран из пластин, ais досок скрепленных металлической обшивкой, которая может быть разной формы. Самая распространенная представляла собой кайму в сочетании с чем то вроде большой восьмиконечной звезды с расходящимися из центра лучами. С внутренней стороны щит подбивается, с внешней обивается полотном, кожей, шкурой. Посередине щита крепится металлическая, более или менее выступающая бляха, умбон, borte на парадных щитах такие умбо ны бывали весьма искусной чеканки, иногда в них вставлялись стеклянные украшения. Если рыцарь не сражается, он может перекинуть щит через плечо или повесить на шею с помощью ремня с регулируемой длиной, guige. В бою он пропускает руку, в которой держит удила, через enarmes, более короткие ремни, закрепленные крестом или косым крестом, так что щит удерживается на предплечье. Кроме такого миндалевидного щита в сражениях использовались и другие щиты. В XII в. еще не полностью вышел из употребления древний круглый щит каролингских воинов. Но, видимо, круглыми щитами пользовались скорее пехотинцы и воины вспомогательных подразделений. 230 Рождение гербов Коктейль этот возник не в одно мгновение в разных областях Западной Европы он смешивался с разной скоростью и в разных пропорциях. Значимость каждого конкретного заимствования могла варьироваться в зависимости от региона. Тем не менее, по всей видимости, именно знамена и ткани вообще сыграли наиболее значимую роль как в том, что касается заимствования цветов и фигур, так и в отношении терминологии и принципов организации элементов. Просто поразительно, какое количество терминов французской геральдики было заимствовано из словаря описания тканей обиходная лексика средневековой геральдики состоит из них, несомненно, более чем наполовину. Это исключительно богатое поле для исследования, которое следовало бы освоить, проанализировав не только литературные и повествовательные тексты, но также специальные трактаты, профессиональные предписания и энциклопедии ХИ ХШ веков420. Основные компоненты этого коктейля, состоящего из уже готовых элементов, смешанных в единую систему, более или менее известны, остается выяснить, в какой момент в действительности возникают гербы как результат такого смешения. Или, точнее, с какого момента воины начинают постоянно носить на щите а также иногда на гонфалоне куртке налатнике, конской попоне одни и те же фигуры и цвета, для того чтобы их могли опознать на поле боя или на турнире. Над этим вопросом специалисты по геральдике бьются уже больше века. Их ошибка, вероятно, состоит в том, что они хотят ответить на этот вопрос с максимальной точностью, в то время как источники дают нам только ориентиры, позволяющие всего навсего установить хронологическую вилку с разбросом примерно в сорок лет. Проблема датировки Ковер из Байё является для нас надежным terminus a quo Сегодня нам известно, что он был создан примерно в 1080 х годах, возможно, на юге Англии, по заказу епископа Байё Одона, сводного брата короля Вильгельма42 1Однако очевидно, что изо Военное знамя. Прим. ред. Точкой отсчета лат Прим. перев. 23 1 ГЕРАЛЬДИКА бражения, которые украшают щиты, представленные на ковре кресты, косые кресты, драконы, кайма, усеянные поля еще не являются настоящими гербами с одной стороны, у некоторых воинов из разных армий одинаковые щиты с другой один и тот же персонаж, фигурирующий в нескольких сценах например, Евстахий II, граф Булони каждый раз изображается с новым щитом. Напротив, фигуры на щите Жоффруа Плантагенета, графа Анжу и герцога Нормандии, со знаменитого изображения на его надгробной плите, выполненной в технике эмали и хранящейся в музее Тессе в Ле Мане, уже представляют собой настоящий герб илл. 22 Однако датировка этой эмали вопрос спорный и деликатный422. Жоффруа умер в 5 1году. Надгробная плита была заказана его вдовой Матильдой, но не в 5 52 годах, как считалось ранее423, а скорее около 60 года424. Долгое время специалисты по геральдике придерживались мнения, что этот герб лазурное поле, усеянное золотыми львятами,425 является самым древним из известных. Он был якобы пожалован Жоффруа его тестем, королем Англии Генрихом I, во время празднеств в честь посвящения его в рыцари в 27 году. Некоторые ученые, из числа наиболее компетентных, считают эту дату годом рождения геральдики426. На мой взгляд, это утверждение и бесполезно, и ошибочно. Рождение геральдики является не только социальным феноменом всеобщего масштаба, который невозможно датировать с такой точностью, ибо этот процесс растягивается на десятилетия но, кроме того, герб Жоффруа Плантагенета известен нам по источникам, появившимся после его смерти с одной стороны, по надгробной плите, с другой по фрагменту хроники монаха из Мармутье Жана Рапико, который рассказывает о празднествах в честь рыцарского посвящения Жоффруа в 27 году и о вручении ему Генрихом I щита, украшенного золотыми львятами, который повесили ему на шею427 Эта хроника была написана Жаном Рапико в 75 80 х годах, то есть спустя примерно полвека после описываемых событий. Кроме того, на единственном сохранившемся оттиске печати Жоффруа, привешенном к документу 49 года, никакого герба нет и в помине428. Хотя печати снабжают нас самыми обильными и точными сведениями, такой социальный феномен, как появление гербов, 232 Рождение гербов нельзя изучить, опираясь на источники только одного типа Кроме того, важно четко отделять вопросы технического и иконографического порядка украшение щитов, набор используемых фигур, возникновение правил композиции и геральдического стиля от вопросов общественно юридического характера кто имеет право на ношение герба в XII веке, связь гербов с фьефа ми либо же с семьями, постепенное установление принципа их наследования после того, как свежеизобретенная геральдика начала увязываться с системами родства С хронологической точки зрения, рождение гербов происходило в три стадии и растянулось на жизнь пяти или шести поколений это стадия зарождения с начала XI века по 20 1230 е годы стадия появления ок. 20 30 ок. 60 70 и стадия распространения ок. 70 ок. 1230 Средняя стадия, которую мы рассматриваем в этой главе, сегодня наиболее изучена, несмотря на то, что некоторые вопросы остаются спорными. Как ни странно, но стадия распространения является для историка самой загадочной. Что в действительности происходит между серединой XII века, когда ряд наследных правителей и феодалов начинают использовать гербы, и 1220 1230 ми годами, когда гербами обзаводятся уже вся западная знать и некоторые люди незнатного происхождения, нам известно плохо. Можно заметить, что в этот период некоторые гербы только зарождаются, а некоторые уже вполне устойчивы, что одновременно существуют личные гербы и гербы отдельных групп, семейные гербы и гербы феодальные, воинские и гражданские. Также можно заметить, что один и тот же человек может иметь сразу несколько различных гербов или что в одной семье отец и сын либо два брата могут использовать непохожие гербы. Что касается стадии зарождения, то анализ прежде всего показывает, что первые гербы появились на свет в обстановке бурного развития эмблематических систем. Западное общество конца XI века это общество уже в значительной степени эм блематизированное, как о том свидетельствует такой незаурядный документ эпохи, как ковер из Байё. Внимательный анализ позволяет выделить около десятка различных знаковых систем, которые служат для обозначения личности, социального статуса, ранга, титула, рода деятельности и даже этнической Принадлежала ГЕРАЛЬДИКА ности так, бритый затылок отличает нормандцев от саксонцев многих персонажей и групп персонажей, представленных на ковре. Проблема в том, чтобы связать эти знаковые системы с геральдической системой, которая сформируется несколькими десятилетиями позже. Возможно, лучшее, что можно сделать в данном случае, это вернуться в прошлое, но не к тысячному году, а в начало XIII века. В это время внутри некоторых влиятельных семейных групп все ветви включая те, что отделились от старшей ветви до возникновения гербов имеют сходные гербы. С чем мы в данном случае имеем дело С намеренным выбором, сделанным для того, чтобы подчеркнуть сплоченность большой семейной группы Или с передачей на протяжении пяти, шести, а то и семи поколений древней семейной эмблемы, возникшей задолго до этих гербов Анализ заставляет полагать, что и то, и другое было возможно как во Франции и в Англии, так и в германских княжествах430. Анализ также выявляет, что наряду с догеральдическими семейными эмблемами существовали феодальные или территориальные эмблемы, которые транслировались через различные носители ткани и vexi монеты, печати с конца каролингской эпохи и до начала XIII века, когда они смешались с семейными эмблемами в общем коктейле окончательно оформившейся геральдики. Ранняя геральдика представляет собой результат сведения в единую систему одновременно социальную и формально знаковую трех предшествующих эмблематических кодов индивидуального, семейного и феодального. Сформированная таким образом система была выработана безо всякого влияния Церкви, о чем в полной мере свидетельствует использование народного языка в качестве языка описания гербов с самого момента их появления. Эта система связана не только с собственно воинским контекстом, но и с явлением более широкого масштаба, затронувшим весь XII век и распространившимся на всех индивидов и все социальные группы поиском, утверждением и демонстрацией своей идентичности. Это последнее обстоятельство является основополагающим. Изменения в воинском снаряжении, безусловно, были материальным основанием для постепенного по Знамена лат Прим. ред. 234 Рождение гербов явления гербов на поле боя и турнирной площадке. Но существуют другие, более глубокие причины, обусловившие их появление и сделавшие гербы важным социальным явлением. Выражение идентичности Рождение гербов, на самом деле, вовсе не обособленное событие. Оно стоит в длинном ряду перемен, которые около двух столетий подряд потрясали западное общество. Развал каролингской империи и последовавшие за этим раздоры привели к установлению нового общественного устройства, которое прежде называли феодальным и которое теперь историки предпочитают называть сеньориальным. Этот новый сеньориальный порядок характеризуется оклеточиванием всех социальных групп и сословий. Каждый индивид знатный или простолюдин, клирик или мирянин, селянин или горожанин отныне входит в свою группу, а та в более широкую группу. Общество таким образом начинает напоминать клеточную мозаику, где одни клетки вписаны в другие. Гербы, на мой взгляд, стали порождением этих новых социальных структур. Новым структурам должны соответствовать новые формы социального маркирования нужно уметь идентифицировать, распознавать друг друга, представлять себя другим. Прежних систем идентификации либо недостаточно, либо они для этих целей уже не подходят, так как аппелируют к тому общественному порядку, которого больше нет. Значит, нужно создавать новые. Гербы как раз и являются одной из таких новых форм социального маркирования, а геральдика одной из таких новых систем. Но есть и другие формы и системы, современные и родственные недавно появившейся на свет геральдике. Например, система патронимических имен, которая в значительной части Западной Европы появляется в то же самое время, что и первые гербы, и распространяется примерно с той же скоростью, по крайней мере среди знати. С конца XII века назначение и гербов, и системы патронимических имен состоит в том, чтобы определять место индивида в малой семье и место малой семьи в более широкой семейной группе432. Тут же следует упомянуть и об одежде, которая на рубеже XI XII веков претерпевает ряд изменений, иногда к великому возмущению священнослужи 235 ГЕРАЛЬДИКА телей и моралистов433. Мужская светская одежда, в частности, становится длиннее, появляются новые фасоны и цвета, добавляются украшения и аксессуары, которые до тех пор были характерны только для женской одежды. Тем самым она все более играет классификационную роль, позволяя с первого взгляда определять, с кем имеешь дело. Что касается монашеской одежды, то она образует систему настоящих знаков различия, основанную прежде всего на цвете. Спор между клюнийцами черными монахами и цистерцианцами белыми монахами в 20 45 х годах прекрасно демонстрирует эту непривычную гераль дизацию монашеского костюма Отныне монаха, так же как и рыцаря, делает цвет. И наконец, еще одна такая система иконографические атрибуты, количество которых в изображениях имеет тенденцию к увеличению. Разумеется, они существовали с давних пор, однако в период между 00 ми годами и серединой XIII века число их возрастает и наделяются ими уже не только носители власти, божественные персонажи и некоторые особо почитаемые святые, но все представители общества, которых только можно встретить на изображениях. Мелкие должностные лица и вершители правосудия, оруженосцы и слуги, мастера и ремесленники, простые кюре, скромные настоятели, местные святые, библейские персонажи и литературные герои второго плана все наделяются знаками отличия. В иконографическом мире, как и в мире реальных людей, каждый должен отныне занимать свое место и быть безошибочно узнаваем. Так, в течение XII века повсюду распространяются новые знаки, назначение которых состоит не только в том, чтобы указывать на личность индивида, но также в том, чтобы обозначать его место в рамках той или иной группы, его ранг, титул, социальный статус. То же самое верно и в отношении целых сообществ и юридических лиц. Число эмблем быстро увеличивается и, под влиянием зарождающейся схоластики, они из разнородной и слабо структурированной массы преобразуются в настоящую организованную систему. С гербами эта трансформация, по всей видимости, произошла раньше всего и была наиболее успешной. См. главу Рождение черно белого мира 236 Рождение гербов Гербы с самого начала были индивидуальными эмблемами, и с 70 х годов они быстро и прочно увязываются с системой родства. В конце XII века в рамках одной семьи они начинают передаваться по наследству именно этот семейный и наследственный характер гербов и определяет, в конечном итоге, их сущность434. Распространение в обществе Как мы видели, при нынешнем состоянии наших знаний составить полную и точную картину распространения в обществе первых гербов весьма непросто. Однако нам известны основные вехи этого процесса. Гербы, которыми сначала пользовались только представители высшей знати герцоги, графы и крупные сеньоры, постепенно стали достоянием всей западной аристократии илл. 14 и 15 В начале XIII века гербами обладают все мелкие и средние дворяне. Но в это же время гербы распространяются среди невоинского, недворянского населения, их начинают использовать различные сообщества и юридические лица гербы, в порядке очередности, появляются у женщин с 80 х годов, иногда раньше у городского патрициата и горожан ок. 1220 у ремесленников с 1230 1240 х у городов с конца XII века цехов ок. 1250 учреждений и судов в конце XIII века и в начале XIV В некоторых областях Нормандия, Фландрия, южная Англия гербы есть иногда даже у крестьян. Что касается Церкви, которая поначалу с подозрением относилась к новой знаковой системе, выработанной без ее влияния, то и она постепенно обзаводится гербами. Первыми их начинают использовать епископы ок. 1220 1230 потом каноники и белое духовенство ок. 1260 позже аббаты и монастырские общины. В начале следующего века церкви и церковные здания становятся настоящими музеями гербов. Гербы можно увидеть на полу, на стенах, на витражах, на потолке, на церковной утвари и одежде. Религиозное искусство позднего Средневековья уделяет им значительное место. Очень скоро сеньоры и рыцари перестают довольствоваться изображением недавно приобретенных гербов только на щитах. Они начинают помещать их на знамена, на конскую попону, на 237 ГЕРАЛЬДИКА сotte d armes потом на различное принадлежащее им движимое и недвижимое имущество, особенно на печати, символизирующие их как субъектов права. Со временем все, кто обладает печатью, берут обыкновение заполнять ее поле гербом, как это делает аристократия илл. 17 Через печати которыми теперь пользуются во всех слоях общества употребление гербов распространилось на женщин, клириков, простолюдинов и на всех юридических лиц. В этом отношении показательна одна цифра нам известно около миллиона средневековых гербов, существовавших в Западной Европе из этого миллиона более трех четвертей известны нам по печатям и около половины принадлежат людям незнатного происхождения435. Печать, как и герб, особым образом связана с именем и личностью владельца. Выполняя разнообразные функции запечатывание, придание законной силы, удостоверение подлинности, утверждение права собственности и т. д. она, кроме того, часто служит индивиду для демонстрации а иногда для удостоверения своей личности, как напрямую владелец печати показывает печать матрицу, привешенную к поясу, желая представиться или быть узнанным так и косвенно так как оттиск перемещается и циркулирует, личность владельца печати становится известна далеко за пределами места его нахождения 436. В этом смысле активное внедрение в обиход печатей в течение XII века следует связывать не только с распространением письменных документов и письменной культуры, как это обычно делают, но также с возросшим в 00 1250 е годы вниманием к личности и знакам идентичности. Распространение печатей фактически совпадает с возникновением гербов и фамилий437. Функция идентификации часто совмещается с функцией прокламации Вот кто я есть Изображение как на печати, так и на гербе говорит не только о личности и социальном статусе ее обладателя, но также за счет выбора того или иного рисунка, той или иной легенды о его индивидуальности, его стремлениях, его притязаниях. В этом смысле оно одновременно является и эмблемой, и символом438. Функция идентификации и прокламации связана не только с живыми, но и с мертвыми по крайней Налатник, накидка, надеваемая поверх доспеха. Прим. ред. 238 Рождение гербов мере, до конца XIII века нередко случается так, что печать матрицу покойного не ломают с тем, чтобы предотвратить ее незаконное использование после смерти владельца439, а кладут аннулированную или не аннулированную в гроб вместе с телом. Не только для того, чтобы человек мог быть опознан в загробном мире или последующими поколениями, но еще и потому, что тело и печать являют собой единство это два воплощения одного и того же лица. Иногда, если печать по какой то причине нельзя найти или если ее снова нужно использовать после погребения, специально для похорон вырезают еще одну, полностью идентичную первой, которая и будет сопровождать тело на пути к вечности. Если речь идет о высокопоставленной особе, то эта сделанная по случаю печать может быть выполнена не из бронзы, а из серебра или слоновой кости440. Особая связь между идентичностью и печатью характерна не только для физических лиц. Она также характерна для лиц юридических им тоже подчас нужно представляться, но способов сделать это совсем немного. Печать предоставляет им возможности для саморепрезентации, самообозначения и самоидентификации, которые нельзя реализовать иным способом тем самым она придает им внутреннее единство и делает их подлинными субъектами права. Везде, как на вершине, так и внизу социальной лестницы, как среди физических, так и среди юридических лиц печати сыграли существенную роль в распространении первых гербов. С географической точки зрения у гербов не было строго определенного места рождения, они одновременно появляются в разных областях Западной Европы на территории между Луарой и Рейном, в южной Англии, Шотландии, Швейцарии, северной Италии, и затем распространяются из этих очагов. В начале XIV века новая мода окончательно захватывает весь Запад и даже начинает продвигаться к востоку римско католического мира в Венгрию, Польшу Распространение гербов в географическом и общественном пространстве сопровождается их распространением и в пространстве предметном появляется все больше и больше артефактов, тканей, одежды, произведений искусства и памятников с изображением гербов и здесь они выступают в тройной роли в качестве знаков идентичности, знаков заказчика или обладателя, орнаментальных мотивов. Гербы ста 239 ГЕРАЛЬДИКА новятся настолько привычной приметой общественной жизни, материальной культуры и мышления, что довольно рано, со второй половины XII века ими начинают наделять воображаемых персонажей героев куртуазных романов и песен о деяниях, мифологических существ, персонифицированные пороки и добродетели, а также реальных людей, которые жили до появления гербов и которым задним числом приписывают эти новые эмблемы выдающихся личностей греко римской античности, библейских персонажей, королей, пап и святых раннего Средневековья. С юридической точки зрения следует отметить одно весьма распространенное заблуждение, которое не имеет под собой никаких реально исторических оснований якобы правом на гербы обладала одна лишь знать. Никогда ни в одной стране ношение гербов не было исключительным правом какого то одного сословия илл. 17 Каждый индивид, каждая семья, каждая группа или общность всегда и везде были вольны выбирать себе гербы и использовать их так, как они считали нужным, при единственном условии не присваивать чужие. В таком виде право на герб, оформившись в XIII веке, просуществует до Нового времени44 1 Фигуры и цвета С самого момента своего возникновения гербы состояли из двух элементов фигур и цветов, которые располагались на ограниченном пространстве гербового щита, форма которого могла быть разнообразной, даже если треугольная форма, унаследованная от воинских щитов XI века, и была наиболее распространенной. Цвета и фигуры на щите используются и комбинируются далеко не в случайном порядке. Здесь действуют пусть и немногочисленные, но строгие правила композиции, главное из которых касается использования цветов. Последних всего шесть белый, желтый, красный, синий, черный и зеленый Это абсолютные, теоретические, почти нематериальные цвета их оттенки Я сознательно употребляю здесь слова обыденного языка, а не геральдические термины. В конце Средневековья герольды добавили еще один цвет фиолетовый пурпур и цветов стало уже семь. Однако до XVII в. его использовали весьма ограниченно. 240 Рождение гербов не берутся в расчет. Например, красный может быть и светло красным, и темно красным, и розоватым, и оранжевым неважно главное сама идея красного цвета, а не ее материальное, цветовое выражение. То же самое и в отношении остальных цветов. К примеру, на французском королевском гербе, созданном, вероятно, в начале правления Филиппа Августа, в лазоревом поле, усеянном золотыми лилиями, лазурь может быть выражена с помощью небесно голубого, синего, ультрамаринового оттенка, а лилии могут быть светло желтыми, желто оранжевыми или даже золотистыми это не существенно и не несет никакого значения. Художник или ремесленник волен представить лазурь и золото так, как ему удобно, в зависимости от того, с какой поверхностью он работает, какие приемы использует и какие собственные художественные идеи хочет воплотить. Главное не репрезентация цветов, а правила их сочетания на щите. Действительно, с самого возникновения геральдики, как о том свидетельствуют миниатюры, эмали и витражи, цвета разделяются на две группы в первой оказываются белый и желтый, во второй красный, черный, синий и зеленый. Основополагающее правило состоит в запрете совмещать или накладывать друг на друга цвета из одной и той же группы. Возьмем, к примеру, щит, на который помещена фигура льва. Если поле этого щита красное, то лев может быть белым или желтым, и не может быть ни синим, ни черным, ни зеленым, так как все эти цвета входят в одну группу с красным. И наоборот, если поле щита белое, то лев может быть красным, синим, черным или зеленым, но только не желтым. Это основополагающее правило существовало, по всей видимости, с 50 х годов и исходно обосновывалось критерием различимости первые гербы, всегда двухцветные, фактически являлись визуальными знаками, которые должны были считываться на расстоянии. А на взгляд средневекового человека красный лучше различим на белом или желтом, а не на синем, черном или зеленом. Но критерий различимости объясняет не все. Происхождение правила сочетания гербовых цветов следует также связывать с цветовой символикой феодальной эпохи, символикой, которая в то время находилась в процессе преобразования белый, красный и черный уже не единственные базовые цвета, как во времена Античности и раннего 24 1 ГЕРАЛЬДИКА Средневековья отныне в этот же ряд выдвигаются синий, зеленый и желтый, и это затрагивает не только материальную культуру и художественное творчество, но и социальные коды. Зарождающаяся геральдика как раз и является одним из таких кодов. В ранних гербах цвет, видимо, является основным элементом. Ведь если существуют гербы без фигур, то гербов без цветов не бывает, пусть даже многие гербы ХН ХШ веков известны нам только по монохромным документам, таким как печати. Однако круг используемых фигур явно обширнее набора цветов. По правде говоря, он в принципе не ограничен любое животное, растение, любой предмет или форма могут быть гербовой фигурой. Но несмотря на это, гербовой фигурой в действительности становится далеко не все что угодно, по крайней мере, до позднего Средневековья. В первые несколько десятилетий существования гербов этот круг ограничен двадцатью фигурами после 1200 х годов он расширяется, но до конца XIII века не выходит за пределы пяти десятков общераспространенных фигур. Треть его составляют животные с большим отрывом лидирует лев треть устойчивые геометрические фигуры, образуемые путем деления щита на некоторое число зон или секторов, и еще треть малые фигуры, также более или менее геометрические, которые могут размещаться в любом месте гербового щита безанты кольца, ромбы, звезды, гонты. Растения кроме лилии и розы предметы оружие, орудия части человеческого тела встречаются реже, и так будет вплоть до начала Нового времени. Структура первых гербов проста фигуру одного цвета помещают на поле другого цвета. Так как гербы предназначены для считывания на расстоянии, фигуры изображаются схематично, а все те элементы, которые помогают их распознавать, контуры геометрических фигур головы, лапы и хвосты животных листья и плоды деревьев, выделяются или преувеличиваются. Фигура занимает все поле щита, и в гербе, согласно приведенному выше правилу, сочетаются два ярких и насыщенных цвета. Эти принципы композиции и стилизации, зародившись на поле битвы и турнирной площадке в первой половине XII века, будут Круги золотого цвета. Прим. ред. 242 Рождение гербов применяться для составления и репрезентации гербов вплоть до конца Средних веков. Тем не менее с середины XIV века возникает тенденция к утяжелению и усложнению композиции. В семейных гербах к изначальной фигуре часто добавляются второстепенные фигуры с целью обозначить брачный союз, родство, разделение семьи на несколько ветвей либо же щит делится на все большее и большее число секций четвертей так, чтобы внутри единого пространства объединить сразу несколько различных гербов. Это еще один способ указать на родство, связь с предками по восходящей линии и брачные союзы, либо же подчеркнуть обладание сразу несколькими фьефами, титулами или правами. Некоторые гербы позднего Средневековья, которые кроились и перекраивались, разделяясь таким образом на множество четвертей, в конце концов становились нечитаемыми. Тем более что с течением времени, когда их стали использовать как знаки принадлежности, помещая на несметное количество документов, ценных предметов или предметов повседневного обихода, они часто теряли те внушительные пропорции, которые были для них характерны при изображении на военных знаменах и щитах XII века. Однако главной проблемой составления и структурирования герба является даже не дробление гербов или слияние двух гербов в один, а проблема наложения. На щите одновременно присутствуют несколько наложенных друг на друга планов, и чтение герба всегда следует начинать именно с заднего плана. Впрочем, таким же образом следует читать большинство средневековых изображений, в частности, изображений романской эпохи эпохи рождения гербов начинать нужно с заднего плана, затем переходить к среднему и, наконец, к тому, что ближе всего расположен к зрителю, то есть в обратном порядке по сравнению с нашими сегодняшними привычками считывания изображений. Действительно, для того, чтобы составить герб, сначала выбирают поле, затем помещают на поле фигуру если нужно добавить другие элементы, их размещают на том же уровне, что и фигуру, либо что случается часто добавляют поверх еще один план вернуться на шаг назад нельзя илл. 23 Щит таким образом представляет собой наложение планов задние планы выступают в качестве отправной структуры и являются основными ЭЛемеН 243 ГЕРАЛЬДИКА тами герба средний и передний планы отражают последовательно привнесенные добавления, помогая различать разные ветви одной и той же семьи либо двух индивидов, принадлежащих к одной и той же ветви. Бризуры и говорящие гербы Начиная с 80 1200 х годов в рамках одной семьи только один единственный человек, глава старшей линии, носит полный семейный герб, то есть герб целиком. Все остальные сыновья при жизни отца либо, если отец умер, младшие братья при жизни старшего брата не имеют на него права и должны вносить в него незначительные изменения, которые показывают, что они не являются сhef d armes главой герба то есть главой старшей линии. Эти изменения называются бризурой. Женщин это не касается незамужние дочери носят тот же герб, что и отец, а замужние, как правило, носят герб, на щите которого герб мужа соседствует с гербом отца. Бризуры главным образом встречаются в странах классической геральдики, то есть в странах, которые стали свидетелями рождения гербов на полях сражений в XII веке во Франции илл. 24 и 25 в Англии, Шотландии, Нидерландах, прирейнской Германии и Швейцарии. В других странах они редки Скандинавия, Австрия, Испания, Португалия либо не встречаются Италия Внести изменения в семейный герб, будучи младшим сыном, можно различными способами можно добавить или устранить фигуру, изменить цвет, поменять местами цвет фона и цвет фигуры. Вначале бризуры, необходимые на турнире, хорошо различимы. В дальнейшем младшие сыновья особенно не стремятся настаивать на том, что они младшие, и предпочитают неброские бризуры, чаще всего добавление малой фигуры. Так как гербы передаются по наследству, то может так оказаться, что через несколько поколений и после добавления нескольких бризур, гербы младших ветвей уже едва ли будут похожи на герб старшей ветви. Порой, напротив, сходство между гербами двух семей, по внешним признакам не связанных родством, позволяет заключить, что они происходят от общего предка. Геральдика, незаменимое подспорье для генеалогии, помогает таким образом 244 Рождение гербов идентифицировать людей, определять их имена, устанавливать происхождение, восстанавливать родственные связи, различать однофамильцев442. С конца XII века большинство гербов тесным образом связаны с семьей и именем. Однако еще более тесную связь с именем имеют те гербы, которые специалисты по геральдике называют говорящими Дать им определение не так то просто, потому что они имеют самые разные формы выражения. В общих чертах можно сказать, что говорящим герб является тогда, когда название некоторых его элементов чаще всего главной фигуры и имя его владельца образуют игру слов или созвучны друг другу. Самый простой случай, когда название фигуры и имя владельца герба соотносятся напрямую Гуго де ля Тур носит на гербе башню, tour Тома де Лё Leu или Тома Волк, волка Рауль Кювье кадку, сuvier443. Но существует и множество других вариантов. Связь эта может быть аллюзивной например, когда в имени семьи заключено слово porte дверь, врата а на гербе помещены ключи либо название фигуры может соотноситься только с частью имени владельца герба Гильом де Ка правилль просто помешает на щит козу, сарга сеньоры д Орже мон три колоса ячменя, orge Связь может также строиться на созвучии с названием цвета, а не фигуры в XIV веке знатная флорентийская семья Росси имеет герб с полностью червленым полем либо могут быть задействованы сразу несколько фигур, составляющих нечто вроде ребуса графы Гельфенштайн, к примеру, владевшие обширными землями на севере Швейцарии и в Вюртемберге, объединяют в гербе слона, Elefant, и камень, Stein илл. 19 на гербе Кьярамонте, происходящих из Вероны, изображена гора, monte, а над ней освещающая ее звезда сhiara свет Само понятие игра слов весьма расплывчато, по крайней мере с ходом времени оно претерпевает изменения то, что являлось игрой слов в XII веке, может уже не восприниматься или не считаться таковой в XIV или в XVII столетии. Поэтому таким гербам которые во французском и немецком redende Wappen языках зовутся говорящими а в более поэтичном и более точном английском изящно называются сanting armes поющие гербы сложно дать однозначное определение. Английский 245 ГЕРАЛЬДИКА вариант, акцентирующий внимание на звуковой гармонии между именем человека и названием фигуры, имеет аналогию в латыни arma сantabunda Говорящие гербы часто считаются менее древними, менее благородными и, в геральдическом смысле, менее чистыми, чем другие Это не имеет под собой никаких оснований. Такие гербы существуют с момента возникновения геральдики, и самые знатные семьи используют их уже с конца XII века например, графы Бара две рыбы усача, bars, развернутые друг к другу спинами графы Булонские три шара boules, или круга графы фон Минценберг веточка мяты, по немецки Minze дом Кандавен, графы де Сен Поль снопы овса владетельное семейство фон Хаммерштайн молот, по немецки Hammer и другие, не говоря уже о королевствах Кастилии замки и Леона лев Кстати, когда средневековым герольдам не известен герб какого либо короля реального или воображаемого или важной особы, они, дабы компенсировать пробелы в своих знаниях, без колебаний выдумывают говорящие гербы. Такие гербы кажутся им естественными и вполне отвечающими духу геральдики. Так, герольд французского происхождения, составляя гербовник в конце XIII века, приписывает королю Португалии щит, на котором в качестве фигуры изображены ворота, porte, королю Галисии щит с изображением чаши, сaliсe, a королю Марокко щит Это латинское выражение, тем не менее, возникло не раньше XVII в., тогда как французское armes parlantes встречается с XIV в. Английские авторы вместо сanting arms иногда используют выражение punning arms герб каламбур Этого мнения придерживаются все французские и английские авторы XIX в. В современную эпоху запоздалое проявление такой дискредитации в отношении говорящих гербов обнаруживается в городской геральдике многие маленькие французские города, названия которых можно легко проассо циировать с говорящей фигурой, отказываются от использования такой фигуры при создании гербов. Людям кажется, что такая говорящая ассоциация выглядит в той или иной степени нелепо и имеет мало общего с геральдическими принципами. Мнение ошибочное, но, к сожалению, неискоренимое. Настороженное отношение к говорящим эмблемам также встречается в сфере товарных знаков, по крайней мере, во Франции. сandav ne сhamp d Avoine, т. е. буквально поле овса Прим. перев. 246 Рождение гербов с тремя шахматными ладьями, roсs илл. 444. Говорящие гербы не являются ни менее древними, ни менее почетными, ни менее геральдическими чем все прочие. Однако их обильное присутствие в недворянской геральдике с конца Средних веков и заурядные каламбуры, на которых они порой основывались в эпоху Нового времени, зачастую вызывали у геральдистов дореволюционной Франции недостаточное уважение к такого рода гербам445. Определить долю говорящих гербов в общем количестве гербов для каждой эпохи, каждой области, каждого сословия или группы задача непростая. Особенно это касается раннего периода. Их количество всегда недооценивается, потому что иногда, если не сказать часто, мы не распознаем такие гербы. В одних случаях говорящая ассоциация строится на диалектных или исчезнувших словах, в других основывается на латыни или на иностранном языке, в третьих она будет скорее аллю зивной, нежели собственно говорящей и то, что в глазах наших предков было прозрачной и изящной игрой смыслов, уже не обязательно будет выглядеть так же и в наших глазах. Рассмотрим несколько примеров. С конца XII века знатный английский род Люси носит герб с тремя щуками говорящая ассоциация между именем рода и названием фигур будет для нас непонятна, если только мы не знаем, что щука в современном английском pike на латыни будет luсius, a на англо нормандском lus. Также есть много примеров, когда английские семьи нормандского происхождения имеют гербы с животными говорящими по французски, но не по английски борзая l vrier greyhound у Молеврие, выдра loutre otter у Латтрел, теленок veau сalf у де Вел, медведь ours bear у Фитц Урс. В данном случае, чтобы объяснить выбор фигуры, нужно проследить происхождение семьи и знать французский язык. В приведенных выше примерах в качестве говорящей фигуры использовались животные. Найти связь между названием животного и именем владельца герба иногда довольно просто, иногда не очень, но в принципе это всегда возможно. А вот когда речь заходит о геометрической фигуре, говорящая ассоциация часто бывает не столь прямой, не столь прозрачной, и тогда, помимо языковых сложностей, встает проблема ассоциативной или ал 247 ГЕРАЛЬДИКА люзивной очевидности. Когда в 1265 году Гильом де Барр des Barres простой рыцарь, помещает на свою печать щит с разделенным ромбовидно полем, иными словами щит, на который будто бы накинута сеть446, то догадаться о том, что здесь есть говорящая ассоциация, довольно трудно однако она действительно есть ромбовидное деление намекает на перекладины, barres, то есть на преграду. Эта же идея приблизительно в ту же эпоху была воплощена в английской геральдике на гербе Джона Малтраверса, сеньора, владеющего землями в Дорсете. Он являлся обладателем гербового щита с черным полем, покрытым золотой косоплетенной решеткой447, то есть полностью черного щита, который будто бы перегорожен желтой решеткой. Чтобы увидеть говорящую ассоциацию между патронимом и идеей, заложенной в фигуре, нужно одновременно догадаться, что такого рода решетка тоже напоминает о препятствии, а имя Maltravers намекает на нечто, что трудно преодолеть. Из всех опубликованных на сегодняшний день средневековых гербов менее 20 могут быть по той или иной причине признаны говорящими. Однако этот процент, несомненно, занижен, так как говорящие ассоциации между именем и теми или иными составляющими элементами герба не всегда очевидны. Хронологически процент таких гербов еще более возрастает в конце Средневековья, когда гербами также обзаводятся многие простолюдины и сообщества. Это самый простой способ выбрать себе гербовую фигуру. К нему, например, часто прибегают города Лилль с конца XII века выбирает лилию, Берн и Берлин медведя B r Лион льва lion Мулюз мельничное колесо, Аррас трех крыс rat Географически говорящие гербы распространены повсюду, но больше всего их, по всей видимости, в германских странах. Это объясняется одновременно языковыми и культурными причинами. Немецкий язык и шире германские языки вообще кажется лучше приспособленным для подобной игры словами. От mal дурно, плохо и traverser переходить, пересекать Прим. ne рев. Название города происходит от нем. M hlhausen M hl мельница, и Hausen дома. Прим. перев. 248 Рождение гербов Кроме того, германская антропонимика, в отличие от романской, более непосредственно обращается к названиям животных, растений, цветов и предметов. По крайней мере, связь между именем и вещью кажется более ясной, ее легче выразить и распознать. Словом, в Германии и германских странах говорящие фигуры имели больший успех, чем в остальной Европе. Возможно, поэтому их используют без меры и даже откровенно ими злоупотребляют. К примеру, в XIV XV веках, когда некоторые французские, испанские и итальянские знатные семейства стремятся скрыть говорящие ассоциации, лежащие в основе их гербов, и выдумывают героические легенды, чтобы объяснить их происхождение и смысл случай Висконти самый известный 448 немецкие и австрийские графские семьи ничуть не стыдятся своих говорящих эмблем и с гордостью подчеркивают связь своего имени с фигурой на гербе. Эта связь, которая подчас весьма напоминает нам ребус или каламбур, отнюдь не считалась унизительной графы Хеннеберг гордо демонстрируют курицу Henne сидящую на горе Berg графы Тирштайн развлекаются тем, что меняют животное Tier на своем гербе то это лань, то собака, иногда волк или баран, однако каков бы ни был зверь, он всегда стоит на камне Stein так, чтобы две фигуры вместе составляли говорящий ребус что же до знаменитых Волькенштейнов, могущественных правителей Тироля, из рода которых происходят два Висконти, герцоги Милана и графы Павии, сначала были сеньорами Ангварии Anguaria области, название которой напоминает слово змея anguis Возможно, что их знаменитая гербовая фигура в виде змея дра коноподобной змеи была исходно говорящей и была связана с названием этой области. Но в середине XIV в. складывается следующая героическая легенда. Бонифаций, правитель Павии, женится на Бланке, дочери герцога Миланского. У них рождается сын. Пока отец сражается против сарацин, огромный змей похищает сына из колыбели и пожирает его. По возвращении из крестового похода Бонифаций отправляется на поиски змея. После многочисленных перипетий он обнаруживает его в лесу и между ними происходит яростная битва. С божьей помощью ему удается победить змея и заставить его изрыгнуть ребенка, который чудесным образом оказывается жив. В этой легенде присутствуют все повествовательные признаки сказки. Кроме того, она объясняет, почему у Висконти на гербе и в качестве нашлемника мы видим змея, изрыгающего ребенка. Остается выяснить происхождение фигуры ребенка на гербе и как в связи с этой эмблемой сложилась легенда. К сожалению, она до сих пор не становилась предметом научного изучения. 249 ГЕРАЛЬДИКА поэта, они демонстрируют весьма любопытный герб с полем, облаковидно скошенным справа, то есть разделенным диагональной линией в форме облаков Wolken Говорящий герб настоящая мнемоническая формула оптимальным образом воплощает в себе память и сплоченность линьяжа сконцентрированные в имени, а имя заключено и воплощено в одной или нескольких фигурах, представляющих собой значимое, сведенное к эмблеме семейное достояние. Язык геральдики С самого начала для описания гербов использовались народные языки, а не латынь вероятно, потому, что Церковь не имела к зарождению этих эмблем никакого отношения. Описание гербов, предназначение которых состояло изначально в том, чтобы идентифицировать сражающихся, было прежде всего делом воинов и герольдов, а язык описания не был пока еще ни ученым, ни даже специальным449. Однако по мере того, как гербы распространялись в географическом и социальном пространствах, на предметах военного, а также повседневного гражданского обихода, стал постепенно внедряться особый язык описания этих новых и ни на что не похожих эмблем. Этот язык основывается на специальной лексике, значительной частью заимствованной из словаря, предназначенного для описания тканей и одежды, и своеобразном синтаксисе, который отличается от синтаксиса и литературного, и еще в большей степени обыденного языка, но при этом позволяет, при заметной экономии средств, описывать все гербы, причем весьма точно. В XIII веке поэты, романисты или герольды без особых трудностей описывают блазонируют гербы на народном языке. Именно последние по роду своих занятий в основном и используют этот новый язык. Изначально герольд был лицом, находящимся на службе у знатного сеньора его обязанности состояли в том, чтобы приносить известия, объявлять о войне, провозглашать и организовывать турниры. Постепенно он на Большая семейная группа, связанная кровными узами, брачными союзами, общим земельным владением. Прим. ред. 250 Рождение гербов чинает специализироваться именно на турнирах и, подобно современным комментаторам, рассказывает зрителям о ратных подвигах участников. Это приводит его к необходимости расширить свои познания в области гербов, так как именно гербы и только гербы позволяют идентифицировать сражающихся, внешность которых скрыта под доспехами. Со временем герольды становятся настоящими специалистами по геральдике они кодифицируют ее правила и порядок представления гербов они фиксируют язык их описания они странствуют по Европе для учета гербов и составления сборников, в которых встретившиеся им гербы представлены в виде набросков или полноцветных изображений. Эти сборники называются гербовниками некоторые из них входят в число самых красивых иллюстрированных рукописей, дошедших до нас со времен Средневековья. Если описание герба на народном языке не представляет особых трудностей, то с латынью все обстоит иначе. С конца XII века летописцы, хроникеры, составители хартий, писцы и священнослужители оказываются перед необходимостью вводить описания гербов в сочинения или документы, которые они составляют. Описать герб на латыни настоящая проблема, и в течение нескольких десятилетий они решают ее не самыми удачными способами иногда они пытаются перевести описание с народного языка на латинский и в результате искажают его или перевирают иногда они смешивают латинские и народные термины, и получаются не очень вразумительные формулировки иногда, избирая более простой и понятный способ, они вводят в латинский текст описание герба, сделанное полностью на народном языке. Такие затруднения с геральдическим языком будут встречаться у многих латинских авторов до конца XIII века. Сомневаясь в правильности своих переводов или адаптации, некоторые хроникеры помещают рядом с латинским описанием описание на народном языке, предвосхищаемое словами quod vulgo diсitur что на народном языке звучит, как Другие, опуская цвета, путая фигуры и отбрасывая все, что представляет для них трудность, довольствуются смутными и урезанными описаниями на латыни. Однако с XIV века латинские тексты, в которых описываются гербы, становятся все многочисленнее и разнообразнее это хартии, административные и нотариальные документы, исто 25 1 ГЕРАЛЬДИКА рические и повествовательные тексты, поэмы и литературные произведения, юридические и генеалогические трактаты, и даже гербовники и учебники по геральдике, написанные непосредственно на латыни. По сравнению с XIII веком трудности только возрастают, так как гербы еще больше усложняются и нагружаются деталями, часто делятся на несколько четвертей, которые нужно описывать с точностью и в определенном значимом порядке. Таким образом, возникает необходимость в создании ясного и точного латинского языка блазонирования. Первыми к решению этой задачи приступают юристы и нотариусы450 за ними следуют историки и поэты, а затем авторы всевозможных трактатов и разного рода клирики. Термины латинского языка блазонирования калькируются с терминов народного языка banda от bande правая перевязь fasсia от fasсe пояс и т. д. но синтаксис в основном сохраняется латинский. Однако он плохо подходит для описания гербов, внутри которых наложение планов и деление каждого плана на несколько четвертей являются базовыми синтаксическими принципами. Потому в латинском блазонировании приходится пользоваться и зачастую злоупотреблять придаточными определительными предложениями там, где на народном языке можно ограничиться соположением и подчинением синтагм. К примеру, в старо и среднефранцузском языке порядок слов в геральдической фразе является основным синтаксическим принципом описания структуры и отдельных составных частей герба. В латинском, где порядок слов в предложении более свободный, это едва ли возможно. Поэтому описание одного, не слишком сложного, герба по французски займет две три строки, а на латыни для этого иногда может понадобиться шесть восемь строк. В отличие от прочих специальных или научных областей, в блазонировании латинская фраза всегда будет длиннее фразы на народном языке. От щита к нашлемнику Щит основной элемент геральдической композиции именно на нем помещается герб striсto sensu Однако за несколько В узком смысле лат Прим. ред. 252 Рождение гербов десятилетий в живописных, скульптурных или гравированных изображениях щит приобретает дополнительные элементы, некоторые чисто декоративного свойства шлем, корону другие помогают точнее обозначить личность, родственные связи или сан владельца инсигнии прелатов, атрибуты исполняемых обязанностей, позже цепи рыцарских орденов. Среди внешних украшений щита самым древним и самым значимым является нашлемник, то есть фигура, венчающая шлем. Она может быть выражением как индивидуальных побуждений так и родственных связей кланового типа. Нашлемник изобрела не средневековая геральдика. Он существует с древнейших времен и встречается во многих обществах. В Европе самое широкое и самое длительное распространение он, по всей видимости, получил у германских и скандинавских воинов. Однако между нашлемниками воинов поздней Античности и раннего Средневековья и собственно геральдическими нашлемниками, которые постепенно входят в обиход с конца XII века, найти прямую преемственность сложно. Последние представляют собой не просто шлемовое украшение это настоящие маски. Собственно воинская функция нашлемников выражена слабо их носят в основном на турнире, в редких случаях на войне зато велика их символическая роль. Они появляются в тот момент, когда голова становится наиболее значимым элементом репрезентативных систем, берущих за основу человеческое тело и жестикуляцию. Кроме того, они в полной мере вписываются в основополагающую оппозицию скрывать показывать характерную для большинства личных или идентифицирующих знаков, используемых в Европе с XII века, особенно для гербов. Фигура, представленная на гербовом щите, фактически равноценна фигуре, изображенной на теле она раскрывает личность человека, который ее использует, и определяет его место в рамках семейной или феодальной группы. Напротив, фигура на шлеме будто бы скрывает личность того же самого человека, по крайней мере, на первый взгляд она наделяет его новыми свойствами, преображает его индивидуальность, вырывает его из узких семейных рамок и помещает в более широкую систему родственных связей. Она является одновременно маской и тоте 253 ГЕРАЛЬДИКА Во второй половине XII века такого рода геральдический нашлемник распространяется в Западной Европе практически повсеместно. Он появляется вскоре после возникновения гербов и почти с самого начала предстает в качестве их естественного дополнения452. До 1200 х годов он представляет собой звериную или растительную фигуру, нарисованную на шлеме воина и чаще всего воспроизводящую фигуру, которая помещалась на щите, иногда ту, которая нашивалась на знамя. Все те немногие, сохранившиеся до наших дней изобразительные образцы первых геральдических нашлемников принадлежат наследным правителям и военачальникам. Самое раннее изображение помещено на конический шлем Жоффруа Плантагенета 3 5 1 графа Анжуйского и герцога Нормандского, представленный на надгробной плите, которая была выполнена в технике эмали около 60 го года и о которой уже упоминалось выше илл. 22 453. В литературных текстах, напротив, описание разрисованных шлемов встречается часто и касается не только знати, но и других категорий воинов. Речь идет о топосе, происхождение которого восходит к глубокой древности и который скорее опирается на мифологический образ воина а именно германского воина, чем на реальное рыцарское вооружение феодальной эпохи. В литературе шлем всегда в той или иной степени наделен магическими качествами, даже если речь идет о шлеме реального лица. Поэтому вполне возможно, что знаменитый шлем с китовым усом, который будто бы носил граф Булонский, Рено де Даммар тен, в битве при Бувине 12 14 и который поэт Гильом Бретонец описывает как уникальное и даже дьявольское нововведение, является плодом литературной мифологии454. На самом деле подавляющее большинство средневековых нашлемников известно нам по печатям и гербам. До нас дошла лишь незначительная часть реальных нашлемников, то есть нашлемников как предметов самый известный нашлемник Черного Принца хранящийся в Кентерберийском соборе Стоит напомнить, что в данном случае историк имеет дело с изображе Эдуарда Плантагенета 1330 1376 старшего сына короля Англии Эдуарда III. Прим. перев. 254 Рождение гербов ниями, то есть с репрезентациями учитывая все их отклонения, все отличия от реальных объектов. По средневековым печатям нам известно несколько десятков тысяч нашлемников но какой процент из них отображают реальные артефакты Вероятно, весьма незначительный. Участники турниров, копейных поединков и различных ритуалов, которые на самом деле носили нашлемники на шлемах, представляют собой довольно узкую социальную группу. Нашлемники для поединков и турниров это хрупкие сооружения, которые изготавливаются из дерева, металла, ткани, кожи, при случае также используются волосы, перья, рога и растительные материалы. Чтобы нашлемник держался на голове рыцаря, он должен быть небольшого размера, пусть даже его основное предназначение и состояло в том, чтобы быть видимым с дальнего расстояния. В случае с нашлемниками изображениями таких проблем нет, вопросы устойчивости и веса отпадают сами собой нашлемник по сравнению со шлемом, на котором он закреплен, и с гербовым щитом, который он венчает, зачастую выглядит просто гигантским, его конструкция, пропорции и очертания намеренно нарушают законы геометрии и всякого правдоподобия илл. 20 2 127 29 На самом деле репрезентация нашлемника не регулируется никакими правилами. В отличие от организации изображения внутри щита, цвет, формы и расположение элементов нашлемника не кодируются. Художники и ремесленники вольны сами определять положение, форму и особенности фигуры или фигур, составляющих нашлемник, согласуя свой замысел с характером поверхности, на которой они работают, либо с тем, где и когда люди будут видеть это изображение. Иногда нужно заполнить пустое пространство например, поле печати иногда отослать к другому нашлемнику на надгробном камне, на странице гербовника иногда просто напросто снабдить нашлемником герб, не имеющий такового. Художник, воспроизводя нашлемник, всегда в большей или меньшей степени а бывает, что и полностью перерабатывает или изменяет его. И, напротив, может оказаться, В этой связи подчеркнем, что средневековый нашлемник, в отличие от щита, лишь в очень редких случаях описывается герольдами и авторами позднего Средневековья. 255 ГЕРАЛЬДИКА что человек, который согласно тому или иному документу, является обладателем нашлемника, лишь в минимальной и даже ничтожной мере влиял на его выбор и изображение. Нашлемник может содержать одну или несколько фигур, задействованных в щите. Он может полностью воспроизводить щит на щитовой доске, на распростертом крыле или на более или менее стилизованном знамени частый случай при использовании геометрических фигур Он также может полностью пренебречь тем, что изображено на щите. С точки зрения статистики можно сказать, что около 40 средневековых нашлемников частично или полностью повторяют изображение на щите, который они сопровождают этот процент, возможно, будет чуть выше во Франции, в Англии и в Нидерландах и чуть ниже в германских странах и в Шотландии Здесь, однако, сложно делать точные статистические подсчеты или выводить более или менее достоверные типологические закономерности, так как нашлемник иногда состоит не просто из одной фигуры, а из целого комплекса элементов, где рога, крылья и перья особенно перья страуса и павлина, двух птиц, которыми позднее Средневековье было просто очаровано455, соседствуют с предметами в частности, с элементами вооружения человеческими фигурами девушками, дикими людьми, восточными персонажами растительными элементами листьями, цветами, целыми деревьями и главным образом с животными. На более чем половине средневековых нашлемников в качестве главной фигуры изображено животное или часть животного голова, бюст лапа В этом нашлемном бестиарии лучше всего представлены птицы павлин, лебедь, страус, сова, ворон а также гибридные и химерические животные. Как правило, для нашлемника охотнее выбирались те животные, которых по той или иной причине не подобало включать в гербовый щит. Например, животные с дурной репутацией лебедь, символизирующий лицемерие, ибо он скрывает под белым опереньем черную плоть или дьявольские животные кошка, обезьяна, козел, лиса, сова либо чудовища и гибридные существа, которые редко встречаются на щитах дракон, грифон, единорог, сирена Можно также заметить, что представители некоторых родов, имена которых можно легко обыграть с помощью говорящей гербовой фигуры, отказываются помещать по 256 Рождение гербов добную фигуру на щите в том случае, если животное несет уничижительный смысл, зато без колебаний используют ее в качестве нашлемника. Так, швабский род Катценелленбоген помещает на щит леопарда, а вот в качестве нашлемника выбирает обычную кошку Katze 456. Кроме того, нашлемник, в отличие от щита, позволяет самыми разнообразными графическими и пластическими способами обыгрывать химерические существа, невероятные детали и фантазийные сцены, сочетая их так, чтобы добиться главного эффекта эффекта трансгрессии, игровой или демонической. Действительно, фигура нашлемник чаще всего отсылает именно к животному началу. В этом случае она в полной мере выполняет функцию маски, становится вторым лицом или, точнее, если использовать меткое французское выражение XIV века, ложным лицом faux visage, ведь она связана с сокрытием и иллюзией. Животное, будто бы застывшее в момент конвульсии, выражает ярость или исступление более того, часто оно имеет устрашающий вид, так как его основная функция состоит в том, чтобы напугать противника. В поединке или на турнире шлем с нашлемником тут нужно снова подчеркнуть их неотделимость друг от друга фактически выполняют, подобно маске, двойную роль защитную и наступательно агрессивную. С одной стороны, нужно скрыть, защитить себя одновременно и физически, и сверхъестественным образом видеть самому и быть невидимым для других идея, крайне значимая для всех мифологических традиций и большинства средневековых инициационных ритуалов С другой нужно стать больше, агрессивнее и страшнее, как тот самый зверь, в теле или в голове которого поселился воин. Он отождествляет себя с этим зверем. Он и есть этот зверь. Нашлемник, таким образом, представляет собой двойственную маскировку. Будучи выставлен напоказ, он скрывает и одновременно предъявляет. Как маска, он позволяет мгновенно стать другим, скрыть свои слабые места, приобрести новые способности и даже стать неуязвимым. Собственно денотативная функция нашлемника связанная с идентификацией индивида в общей схватке, либо при случае внутри той группы, к которой он принадлежит кажется незначительной, по сравнению с 257 ГЕРАЛЬДИКА многочисленными символическими функциями, которые он выполняет во время боя игрового или реального Это нечто куда более значимое, чем просто опознавательный знак это выражение второй натуры, которая проявляется не только в игре, на празднике и на войне, но также определяет отношения человека со смертью и потусторонним миром. Тем самым нашлемник связывает того, кто его носит, с предками, реальными или вымышленными, и со всей родней. Из маски он превращается в тотем Мифология родства Нашлемник действительно связан с родней как правило, с большой родственной группой. В геральдическом арсенале средневековой аристократии он даже является тем элементом, в котором сильнее всего проявились некоторые тотемические тенденции я, естественно, употребляю этот термин в несколько огрубленном значении, отличном от того, которое в него вкладывают антропологи берущие начало в структурах родства, существовавших до XII века, а значит, и до появления гербов и геральдической системы, и даже до 1000 года. Здесь следует, однако, отметить различия хронологического, географического и социального порядка. Сначала первые геральдические нашлемники, видимо, представляли собой индивидуальные эмблемы, ситуативные маски, которые участники турнира использовали, чтобы скрыть себя и приобрести различные способности, одновременно физические, эмоциональные и сверхъестественные. Однако многие, исходно индивидуальные, нашлемники стали семейными. Этот сдвиг в каких то странах и областях произошел быстрее, в каких то медленнее. В германских княжествах трансформация была наиболее ранней и, возможно, наиболее полной с середины XIII века большинство немецких нашлемников связаны с семьей, и добавление изменений в семейный нашлемник это способ внести бризуру то есть выделить индивида в рамках его семейной группы457. Напротив, в странах с более давней геральдической традицией во Франции, в Англии, в Шотландии где нашлемник вошел в употребление позднее и использовался реже, чем в германских странах, он довольно длительное время сохранялся в качестве 258 Рождение гербов индивидуальной эмблемы, которая могла меняться от турнира к турниру, по прихоти или по воле обстоятельств. Только в начале XIV века почти повсеместно появляются семейные нашлемники, по образу и подобию тех, которые встречаются в Германии, Швейцарии и Австрии. Однако нашлемник отражает скорее не близкое родство, то есть родство внутри одной семейной линии, а более широкие родственные связи, горизонтальные, клановые или мифологические. По крайней мере, если речь идет о семьях наследных правителей и о высших слоях аристократии. Если гербовый щит с его сложной системной бризур и вторичных бризур принадлежит малой семье, в рамках которой он определяет место индивида по отношению к братьям, отцу, дядьям или кузенам, то нашлемник, напротив, будет общим для всех потомков, происходящих от одного предка, жившего два, три или даже четыре поколения тому назад. К примеру, в XIV веке все Капе тинги, происходящие от Роберта Благочестивого, вне зависимости от того, какие фигуры и цвета представлены на их щите, используют в качестве нашлемника лилию. Это родовая эмблема, которая предполагает и отражает очень глубокое осознание структур родства и системы генеалогических связей. И, естественно, охотнее всего используют такой клановый нашлемник скромные боковые ветви, которые дальше всего отстоят от ветви старшей458. Часто именно наименее значимые отпрыски знатных семейств младшие сыновья из младших ветвей, бастарды охотнее всего используют семейные нашлемники и реже всего индивидуальные. Такое предпочтение позволяет компенсировать скромность положения за счет престижной подчас эмблемы. Наиболее показательный пример нашлемник с лебедем, который в XIVXV веках носили несколько сотен особ высокого и низкого ранга, владеющих землями во всех уголках христианской Европы, при этом все они так или иначе принадлежали к влиятельному линьяжу роду графов Булонских. Выбрав нашлемник с лебедем, они тем самым обыграли свое происхождение от легендарного Рыцаря с лебедем, то есть с предполагаемым дедом Готфрида Бульонского, умершим около 1000 года459. Турниры, праздники, церемонии и ритуалы, где так или иначе демонстрируются эмблемы, давали им возможность мгновенно перевоплотиться в тотемического предка или, по крайней мере, напомнить о нем 259 ГЕРАЛЬДИКА и его подвигах. Но, если вглядеться пристальнее, это гораздо больше, чем просто игра. Это удостоверение родства, которое опирается на сильнейшее родовое сознание, так как все эти исторические персонажи как некогда показал Энтони Ричард Вагнер,460 пусть они даже и принадлежали к различным домам Клеве, д Овернь, де Богун, Дорчестер и т. д. действительно имели отношение к знаменитому Булонскому дому и все вели свое происхождение от одного прародителя, или предка Готфри да Бульонского. В данном случае нашлемник в полной мере выполняет функцию тотема. Он несет в себе важнейшую память рода, члены которого даже по прошествии четырех пяти веков после смерти прославленного предка по прежнему стремятся опознавать друг друга и держаться вместе, пусть даже только во время турнира или рыцарского ритуала, вокруг общей эмблемы, которая выступает как катализатор родовых традиций и организует мифологию родства. Этот случай не уникален. Можно выявить еще несколько примеров, которые касаются, в частности, некоторых знаменитых родов. Так, в конце Средневековья все ветви династии Люксем бургов, включая, конечно же, побочные ветви Сен Поль, Линьи в качестве нашлемника носят крылатого дракона в кадке, то есть изображение самой феи Мелюзины илл. 28 До последнего времени ничто не указывало на существование прочной генеалогической связи между графским, а затем герцогским родом Люксембургов и пуатвинским родом Лузиньянов, тесным образом связанных с именем Мелюзины. Однако Жан Клоду Лутчу удалось доказать, что эта связь существовала, и притом задолго до появления первых гербов и опять таки общий нашлемник, принадлежавший в XIV XV веках и Лузиньянам, и Люксем бургам, транслировал по двум линиям воспоминание об общем предке, жившем еще до начала второго тысячелетия или около 1000 года46 1 Подобные факты не должны нас удивлять. Распад большой семьи каролингского типа в Западной Европе происходит между Женщина, обращающаяся в крылатую змею, героиня кельтских и средневековых легенд. Согласно одному из вариантов легенды, она является родоначальницей и покровительницей рода Лузиньянов. Прим. ред. 260 Рождение гербов XI и XIII веками и представляет собой в первую очередь юридическое и экономическое явление. В сознании, в воображаемом большая семья просуществует дольше, по крайней мере до XV века462. Нашлемник как раз о ней и напоминает. Его функция, memoria, места памяти приближается здесь к той функции, которую он выполнял в Восточной Европе, особенно в Польше, где до XVIII века нашлемник был и оставался прежде всего родовой эмблемой, общей для множества семей. Там он часто является единственным свидетельством родственной связи, очень древней и подчас забытой в честь него род получает имя, он организует все генеалогические и антропонимические системы внутри рода мы из такого то или такого то рода и мы носим его имя и нашлемник Конечно, социальные структуры западных королевств отличаются от тех, что характерны для Польши но польский пример, к которому можно было бы добавить еще один, венгерский, помогает понять, как могли выбираться, использоваться и даже жить некоторые дворянские нашлемники. Средневековый нашлемник это эмблема, в которой сосредотачиваются и кристаллизуются все предания, связанные с семейной историей. Вокруг него создаются геральдические легенды, некоторые из них как, например, легенда о гербе Висконти порою приобретают широкое распространение. Тем самым нашлемник является предлогом для создания семейной истории, подчеркивает сплоченность и древнее происхождение группы и даже может стать чем то вроде культового объекта. В этом смысле не будет, на мой взгляд, большой натяжкой назвать такой нашлемник тотемным даже если со строго антропологической точки зрения с ним не связаны какие бы то ни было тотемные запреты или ритуалы, которые практикуются в некоторых неевропейских обществах. Оставьте свой комментарий и поделитесь с ним с друзьями во ВКонтакте. Пастуро М. [Символическая история европейского Средневековья:] Рождение гербов (2012)
Еще никто не написал никаких коментариев. Вы можете стать инициатором обсуждения!
|
||||||
© 2007-2024 Электронная некоммерческая библиотека открытого доступа «Гербовед.ру» Редакция: gerboved@gerboved.ru | › Пользовательское соглашение | ||||||
Проект сетевого издания «Геральдика.ру» | ||||||
Примечание: представленные в библиотеке научные тексты размещены только для ознакомления и получены большей частью посредством распознавания оригинальных текстов публикаций (OCR), поэтому в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания и степенью сохранности бумажных оригиналов. |