[Русское ювелирное искусство:] Введение

Памяти моих учителей
А. В. и М. О. Коробановых, М. С. Сергеева, А. И. Некрасова, Ф. Я. Мишу ко ва
Введение
Значение золотого и серебряного дела в истории русской художественной культуры очень велико, но пути его развития до сих пор далеко не до конца прослежены.
Каждый предмет, выполненный из золота или серебра, требует разностороннего к нему подхода, так как изделия из драгоценных металлов имеют значение не только как памятники культуры и искусства, но нередко и как исторические источники, благодаря имеющимся на них надписям, клеймам, гербам и монограммам, раскрывающим нам порою такие интересные детали, такие неизвестные страницы истории русской культуры, которые не всегда можно найти и в документах, написанных на бумаге.
Работа над вещами, всесторонний их анализ неизбежно сопровождается работой над документами в архивах, изучением письменных источников, а стилистический анализ памятников связан с развитием русской культуры и искусства, с общим историческим укладом, с обычаями и культурой, а также и с другими видами прикладного искусства, книжным орнаментом и миниатюрой, архитектурным декором.
И что имеет еще большее значение это связь с народным искусством, так как своеобразие русского золотого и серебряного дела в основном обусловлено тем, что его корни уходят глубоко в народное творчество. Исследователю золотых и серебряных изделий приходится поэтому обращаться и к искусству народному, к деревянной и керамической утвари, правдивые, устойчивые, рациональные формы которой повторяют мастера ювелиры, придавая им отпечаток утонченности и изящества, которые объясняются как драгоценностью материала, так и назначением предмета.
В основе научно исследовательской работы над изделиями из драгоценных металлов должна лежать прежде всего правильная атрибуция памятников. Без точного определения даты, места производства, техники выполнения, назначения предмета нельзя сделать никаких обобщений, никаких выводов. Если выводы построены на
основе неправильной или не совсем точной атрибуции, то как бы они ни были блестящи и интересны, все они рухнут, если выяснится, что предмет был неправильно определен или хотя бы неточно датирован.
Для того же чтобы вынести правильное суждение о предмете, надо учесть целый комплекс признаков, порою, казалось бы, и незначительных. Существенное значение имеет и то, из какого материала и какой техникой выполнены вещи и какие применены эмали, какие камни, их количество и огранка. Значение имеет даже такая деталь, как размер и вес предмета. Так, например, в определенные годы размер и вес наградного серебряного ковша были в прямой зависимости от величины заслуги и от общественного положения награжденного. При определении и датировке предмета нельзя основываться только на стилистических признаках, так как случается, что отдельные мастера не идут в ногу со своим временем, а кроме того, местные центры отстают от столицы, а предметы церковного культа особенно долго и стойко хранят традиции.
Еще очень недавно в изучении русского ювелирного искусства белым пятном оставался вопрос о местных центрах, благодаря чему создавалось ложное впечатление, что золотое и серебряное дело было высоко развито только в древнем Новгороде, Москве и Петербурге, что эмалевые изделия связаны только с Киевской Русью и значительно позднее с Ростовом Ярославским, а черневое искусство с Великим Устюгом. Между тем значение местных центров очень велико.
Расцвет и упадок серебряного дела в различных художественных центрах приходится на разные годы и даже на разные века, так как они стоят в тесной связи с экономическим и политическим развитием того или иного города. Значительные местные центры серебряного дела существовали не только в древней и средневековой Руси, но и в XVIII и XIX вв.
Первым большим шагом на пути изучения местных центров ювелирного дела явилась
7
статья Н. Н. Померанцева в Сборнике Оружейной Палаты изданном в 1925 г. В этой статье автор поднял вопрос о значении местных центров производства эмали и связал большую группу эмалевых изделий конца XVII в. с художественными мастерскими магнатов Севера Строгановых в Сольвычегодске.
Несколько раньше в 1920 г., В. И. Троицкий опубликовал документы, свидетельствующие о наличии в Казани и Свияжске XVII в. высококвалифицированных серебряников
Три работы были посвящены черневому искусству Великого Устюга XVIII в. В. Шля пина2, Т. Г. Гольдберг3 и М. Рехачева4.
Все эти труды еще не давали представления о числе русских центров ювелирного дела и их значении.
Для того чтобы выявить принадлежность памятников определенному центру или кругу мастеров, для того чтобы сделать выводы о месте и значении того или иного центра в художественной культуре нашей страны, потребовалось длительное и кропотливое изучение множества вещей, разбросанных по музеям разных городов, и исследование документов столичных и местных архивов.
Материалы писцовых и переписных книг, приходо расходных книг различных монастырей, документы ремесленных управ, городовых и провинциальных магистратов, пробирных палат и провинциальных канцелярий дали во многих случаях число мастеров ювелиров в различных художественных центрах, их имена, сведения о записи их в цех, о приносе ими изделий для клеймения в Пробирную палату и О характере выполнявшихся ими работ.
При работе в архивах встречается нередко много трудностей, так как к документальным данным надо подходить очень осторожно, чтобы не прийти к ложным выводам. Так, например, пришлось пересмотреть подсчет числа мастеров серебряников в Новгороде XVI в., который был сделан на основании писцовых и лавочных книг несколькими советскими исследователями. Ими были получены в результате огромные цифры 222 и даже 255 мастеров серебряников, якобы одновременно работавших в 80 х годах XVI в. Даже для такого крупного ремесленного центра, как Новгород, эти цифры невероятны, особенно если вспомнить, что представлял собой Новгород после Ливонской войны и предварявших ее событий. Так, чтобы проверить правильность сделанных исследователями подсчетов, надо было разнести на карточки имена всех серебряников, упоминающихся в писцовых и лавочных книгах. Когда это было сделано, выяснилось, что производившиеся ранее подсчеты делались без учета того, был ли серебряник владельцем двора, значащегося по переписи,
жив ли к моменту этой переписи, жил ли он в Новгороде или ушел безвестно или был взят в Москву. Не было учтено и то, что один и тот же мастер упоминается в разных книгах и по нескольку раз, иногда до пяти раз, то как владелец двора или владелец лавки, то как сосед какого нибудь кузнеца или рукавишника. После того как были отброшены все лишние имена, получились более реальные данные о числе одновременно работавших в Новгороде между 158 1и 1585 годами серебряников, а именно 93 человека.
В опубликованном в 19 14 г. В. И. Троицким словаре мастеров5, работавших в XVII в. в Москве, значится серебряник Григорий Новгородец, выполнявший заказы Патриаршего двора. Однако при изучении документов Патриаршего Приказа выяснилось, что новгородский мастер Григорий в Москве никогда не был, а работал в Новгороде, на Славковой улице, куда ему переправляли из Москвы серебро для выполнения заказов патриарха, производя все расчеты через казначея Софийского дома.
Вторым белым пятном в изучении ювелирного искусства было почти полное отсутствие сведений о мастерах, безымянность почти всех произведений русского золотого и серебряного дела, в значительной степени основанная на том, что неизученными оставались клейма на драгоценных предметах и архивы местных центров.
Мало известно о мастерах золотого и серебряного дела древней Руси. Лишь редко встречаются их имена на выполненных ими произведениях и лишь отрывочные данные и единичные имена сохранили документы XII XV вв.
Сведения о серебряниках несколько обогащаются начиная с XVI в.
Значительно больше данных сохранилось о мастерах ювелирах XVII в. Документы дают возможность восстановить картину экономических и социальных условий их жизни и работы.
Большая заслуга в деле выявления московских мастеров золотого п серебряного дела, работавших в царских и патриарших мастерских XVII в., принадлежит В. И. Троицкому, который на основании огромного просмотренного им архивного материала опубликовал Словари мастеров обслуживавших Патриарший двор, и Золотой и Серебряной Палат6. Еще раньше, в 1907 г., А. Е. Фелькерзам, в приложении к журналу Старые годы издал Алфавитный список Петербургских золотых и серебряных дел мастеров 17 14 18 14 гг. 7, также основанный на архивных данных.
Что же касается мастеров местных центров, то ими никто не занимался и по общепринятому мнению русское ювелирное дело было в основном безымянным.
8
В 1928 г. Альфред Джонс в своей книге, изданной в Лондоне, пишет в разделе, посвященном России, что имен русских золотых и серебряных дел мастеров средневековья не сохранилось 8. К этому он добавляет, что хотя путешественники и посольства, приезжавшие в Россию в XVI и XVII вв., восторгаются в своих записках необычайным богатством золотой и серебряной посуды при дворе русского царя, тем не менее нет никаких сведений о том, что посуда эта была сделана руками русских мастеров, а все лучшие ювелирные изделия того времени, находившиеся в Москве, были не русской работы, а английской, немецкой, голландской и мастеров скандинавских стран.
Сильное переоценивание значения иностранных мастеров, работавших в XVII в. в мастерских Московского Кремля, Золотой и Серебряной палате, звучит и в русской дореволюционной искусствоведческой литературе. В журнале Старые годы за июль сентябрь 1909 г. были опубликованы две статьи Боярин и оружничий Богдан Матвеевич Хитрово и Московская Оружейная Палата В. К. Трутовского и Русское серебряное дело и его орнаментация Е. Ф. Корша9. Оба автора сильно преувеличивают воздействие иностранного ювелирного искусства на произведения русских золотых и серебряных дел мастеров, своеобразие и высокое качество работы которых они явно недооценивали.
Среди специалистов, изучавших ювелирное дело прошлого, долгое время существовало мнение, что мастера золотого дела, работавшие в XVII в. в Москве, были все без исключения иностранцами.
Это ошибочное мнение удалось опровергнуть на основании документальных данных, и теперь нам известны имена и сохранившиеся произведения выдающихся русских золотых дел мастеров первой половины XVII в.
История клеймения золотых и серебряных изделий и систематизированные указатели определители клейм давно существовали за рубежом, где клеймение восходит к давним временам и хорошо изучено. У нас же, в дореволюционной литературе, этому вопросу уделялось мало внимания и до последнего времени никаких указателей русских клейм не существовало.
Между тем при изучении и определении ювелирных изделий это вопрос первостепенного значения, так как клейма дают возможность почти безошибочно отнести предмет или группу предметов к определенному центру и даже к работе определенного мастера, а также датировать с большой точностью.
В 1907 г. А. Е. Фелькерзам опубликовал очень ценные документальные данные о петербургских золотых и серебряных дел мастерах и о
клеймении драгоценных металлов, а также изображение небольшого числа клейм 10.
По общепринятому тогда мнению, клеймение в России началось только в XVIII в. А. Е. Фелькерзам обходит вопрос о ранних клеймах и также считает началом клеймения указы Петра I.
Вопрос о клеймах на серебре вновь привлек внимание исследователей только много лет спустя, когда в 1925 г. В. И. Троицкому удалось найти документы, свидетельствующие о клеймении русских серебряных изделий в конце
XVII в. Однако он ошибочно считал, что самое раннее русское клеймо, в виде двуглавого орла, ставили не на готовые изделия, а только на слитки серебра. Тогда же Дм. Дм. Иванов издал пять русских клейм конца XVII в., из которых три указывают пробу серебра, одно выраженную славянскими буквами дату, 1686 год, и пятое принадлежность предмета к патриаршей казне 12.
В 1928 г. во Франкфурте на Майне были изданы 4 тома указателя клейм на драгоценных изделиях всех стран Европы 13, где под заглавием Russland автор привел несколько русских клейм XVII в. Очевидно, из за незнания славянского языка многие из них автором были неправильно поняты и изображены, и все они оставлены без определения. Кроме того, видимо используя материалы А. Е. Фелькерзама, М. Розенберг привел изображения клейм нескольких русских городов.
Систематическая работа над документами Архива Древних Актов и местных Архивов п зарисовки клейм на предметах из золота и серебра, хранящихся в многочисленных музеях СССР, дали возможность восстановить прежде всего раннюю историю клеймения в России и организации этого дела в XVII в., а затем продолжить работу над клеймами местных центров.
В 194 1г. была опубликована статья Клеймение серебряных изделий в XVII и нач.
XVIII в. 14, сопровождавшаяся первым систематизированным и аннотированным указателем московских клейм. Статья была написана в соавторстве с Т. Г. Гольдберг, исследовавшей клеймение в Москве с 1700 по 17 10 г. и в дальнейшем продолжавшей работу над московскими клеймами XVIII в. Моя часть работы касалась раннего периода клеймения, до 1700 г. На основании документальных данных, дата клеймения драгоценных изделий в Москве отодвинулась вглубь, к началу XVII в. 16 13 г В указатель ранних клейм, зарисованных с сохранившихся предметов, вошло 48 клейм XVII в., указывающих дату и пробу.
Работа над вещевым материалом столичных и местных музеев и в архивах многих городов
9
дала возможность составить указатели клейм местных центров.
В 1967 г. вышел в свет первый указатель русских клейм на золотых и серебряных изделиях, с XVII в. по 1965 г. В него вошли 2600 клейм 53 центров серебряного дела 15.
Указатель был составлен мною в соавторстве с Т. Г. Гольдберг, которой принадлежат разделы Великий Устюг и Москва XVIII века и с Н. Г. Платоновой, составившей указатель клейм Архангельска, Вологды и Вятки и принявшей участие вместе со мною в оформлении и монтировке всех частей этого указателя определителя.
В определении клейм конца XIX и начала XX в. принимала участие Б. Л. Ульянова. Материалы о клеймении в СССР были предоставлены мне Главным пробирером Управления драгоценных металлов Министерства финансов СССР Л. А. Высоцким и С. Г. Чеклашковым 16.
Документальные данные, в сочетании со всесторонним изучением и систематическим анализом сохранившихся вещей, дали теперь возможность говорить о многочисленных центрах русского ювелирного дела, ранее неизвестных и не изученных, о серебряниках разных городов, авторах драгоценных изделий, ранее бывших безымянными, об индивидуальных достижениях некоторых из этих мастеров.
Пристальное исследование приемов обработки и украшения золотых и серебряных изделий так же как и впервые поставленное в нашей стране изучение клейм привело к установлению особенностей технических приемов и орнаментальных мотивов не только различных художественных центров ювелирного дела, но и отдельных мастеров.
Проделанная работа, конечно, не может дать полной картины развития золотого и серебряного дела во всех художественных центрах страны, так как не было, по видимому, такого 1Казанский музейный вестник 5 6. Казань, 1920.
2 В. Шляпин. О финифтяной фабрике, существовавшей в Великом Устюге в XVIII в., и о черневой на серебре работе. Записки Северодвинского общества изучения местного края выл. IV. Великий Устюг, 1927, стр. 84 104.
3 Т. Г. Гольдберг. Черневое серебро Великого Устюга. М., 1952.
4 М. Рехачев. Северная чернь. Архангельск, 1952.
5 Словарь мастеров М., 19 14.
6 Словарь мастеров М., 1930.
7 Алфавитный список Петербургских золотых и серебряных дел мастеров 17 14 18 14 гг М., 1907.
8 Е. Alfred Jones. Old silver of Europe and Ameriсa from early times to the nineteenth сentury. London, 1928.
города, где не работали бы в те или иные годы серебряники. О них пока мало известно, но исследование вещевого и документального материала на местах несомненно выявит еще много интересного.
Во всяком случае путь исследования работы местных художественных центров и выявления имен и творческих индивидуальностей мастеров теперь ясен. Дальнейшая работа в этом направлении даст возможность широких выводов и обобщений и покажет огромное место, которое занимает ювелирное дело в русской художественной культуре.
Хотя памятники прикладного искусства непосредственно входят в наш быт, в большей или меньшей степени с детства окружают человека, они труднее поддаются восприятию и оценке, чем живопись, скульптура и архитектура. Ювелирные изделия в этом отношении, быть может, еще сложнее для восприятия, чем росписи по дереву, керамика, ткани н вышивки.
Следует отметить и то обстоятельство, что работы серебряников местных центров древней Руси в основном известны нам по предметам церковного культа, которые бережно хранились веками в ризницах церквей и монастырей, в то время как светская утварь, в угоду быстро сменявшейся моде, переплавлялась и переделывалась. Для того чтобы правильно понять их и оценить, что в них хорошо и что плохо, для того чтобы суметь выделить подлинные произведения искусства среди множества ремесленных изделий, надо прежде всего иметь представление о том, как, какими приемами они были сделаны, как достигли их авторы той красоты, той гармонии формы и орнаментации, которые не утратили своего художественного значения до наших дней.
Поэтому в приложении 1даны сведения об основных технических приемах изготовления и украшения изделий из драгоценных металлов.
9 В. К. Трутовский. Боярин и оружничий Богдан Матвеевич Хитрово и Московская Оружейная палата Е. Ф. Корш. Русское серебряное дело и его орнаментация. Старые годы 1909, июль сентябрь. 10 Описи серебра двора е. и. в. т. I. СПб., 1907.
и Сборник Оружейной палаты М., 1925, стр. 0 2. 12 Там же, стр. 108 109. 13 М. Rosenberg. Der Goldsсhmiede Merkjeiсhen. Frankfurt a M., 1928. 14 M. M. Постникова Лосева, T. Г. Гольдберг. Клеймение серебряных изделий в XVII и начале XVIII в. Труды ГИМ вып. XIII. М., 194 15 Русское золотое и серебряное дело XV XX вв М., 1967, стр. 147 270. 16 Указатель клейм см. стр. 225 344.