Территориальная геральдика XIX в. Правительственные мероприятия по реорганизации Герольдии.

Территориальная геральдика XIX в. Правительственные мероприятия по реорганизации Герольдии.

Территориальная геральдика XIX в.

В XIX в. было создано около 250 территориальных гербов. Цифра значительная, позволяющая предполагать активный процесс герботворчества, что не находит себе подтверждения в документальном материале, прежде всего в делах фонда Герольдии и Департамента герольдии Сената, фонда, который в принципе должен был лечь в основу изучения городского герботворчества XIX в. Преобладание в данном фонде материалов, относящихся к дворянству, включая создание дворянских гербов и дипломов, настолько явно, что дало возможность исследователям архива Герольдии охарактеризовать его как дворянский архив, хранилище дел и документов, определяющих принадлежность к высшему сословию всех без исключения дворян Российской империи^*.

^*(Рудаков В. Е. Архив Департамента герольдии Правительствующего Сената: Историко-статистические сведения. Владимир, 1908, с. 7.)

Как видим, уже принципиальная оценка архива Департамента герольдии содержит элемент индифферентизма по отношению к составлению городских гербов, а ведь подобная деятельность, насколько об этом можно судить по отзывам о работе Герольдмейстерской конторы в последней четверти XVIII в., была характерна для нее и входила как значительная составная часть в общий объем работы Герольдии.

В. Е. Рудаков, детально изучивший архив Департамента герольдии, разделил все дела, книги и документы, хранящиеся в нем, на 14 групп согласно их содержанию и характеру. По его классификации четырнадцатую группу составляют книги подлинных гербов городов Российской империи, как губернских, так и уездных^*. Кроме книг рисунков городских гербов, Рудаков не отмечал каких-либо материалов, относящихся к городскому герботворчеству. Правда, искомые материалы могут входить и в следующие группы, например в первую — решенные дела по Герольдмейстерской конторе. И действительно, в книгах решенных дел, хранящихся в настоящее время в ЦГАДА, обнаружены интересные документы, раскрывающие историю развития городского герботворчества России в XVIII в. Однако самые поздние решения относятся к началу XIX в. Следовательно, материалы этой группы мало что могут дать для характеристики городского герботворчества в XIX в. Судя по изложению Рудакова, материалы об изготовлении губернских и уездных гербов должны содержаться в так называемых герольдмейстерских делах^**, которые являются главным источником как для истории архива Департамента герольдии, так и для характеристики деятельности всего учреждения, занимающегося, помимо прочих дел, герботворчеством. Однако, как пишет Рудаков, герольдмейстерские дела «сохранились в архиве лишь за последние 60 лет, да и то не вполне; от более раннего времени не имеется ни клочка»^***. Основная причина, объясняющая этот факт, по мнению Рудакова, — уничтожение старых дел, которое активно проводилось в XIX в. «Но чем при этом руководились губители архивных документов и что именно уничтожали они из сокровищ Герольдийского архива, в течение первой половины XIX столетия, мы сказать не можем, за отсутствием каких-либо о том сведений в сохранившихся до сих пор герольдмейстерских делах. Но что не мало дел и документов архива, как чинопроизводных, так и особенно герольдмейстерских, было уничтожено, это несомненно», — пишет Рудаков^****.

^*(В настоящее время эти книги, включающие рисунки гербов городов в алфавитном порядке, хранятся в фондах 1343 и 1411 ЦГИА Р.)

^**(Рудаков В. Е. Указ. соч., с. 21.)

^***(Рудаков В. Е. Указ. соч., с. 8.)

^****(Рудаков В. Е. Указ. соч., с. 19—20.)

Перечисленные Рудаковым группы дел, составляющих архив Департамента герольдии, и наличие аннотаций материалов, входящих в группы^*, позволяют исключить возможность присутствия в них дел, касающихся территориальных гербов.

^*(Примеры групп: «Дела о дворянстве и почетных титулах», «Чинопроизводные дела», «Дела о почетном гражданстве», «Родословные книги по губерниям» и т. д.)

Итак, можно предположить, что интересующие нас документы в основной своей части исчезли навсегда в результате регулярного уничтожения дел архива Герольдии, а затем Департамента герольдии. Однако именно подобные дела — об изготовлении губернских и уездных гербов — подлежали по предложению ряда лиц, которые «ведали герольдейские дела», в том числе герольдмейстера Л. М. Муравьева, вечному хранению. Правда, это предложение высказывалось уже во второй половине XIX в., когда часть дел могла быть уничтожена.

Косвенные доказательства неполноты фонда, который является основой данного исследования, предоставил Г. К. Репинский^*. Он сообщил о нескольких работах по теоретической геральдике и употреблению геральдических эмблем, написанных в качестве практического руководства для сотрудников Департамента герольдии: сочинение Бернгарди, составлявшего геральдический кодекс по заданию Департамента герольдии; «Руководство геральдики» И. Д. Булычева, занимавшего в течение нескольких лет должность герольдмейстера; статья «О главных правилах геральдики в применяемости оных к делам Департамента герольдии», написанная состоявшим при Герольдии статским советником Ленцем. Они должны были находиться в Гербовом отделении Департамента герольдии, но судьба этих материалов осталась автору неизвестной, а в фонде Департамента герольдии они отсутствуют^**.

^*(Репинский Г. К. К истории русской геральдики. — Русская старина, 1897, кн. 1, с. 111—113. См. о ней: Лукомский В. К., Типолът Н. А. Русская геральдика. Пг., 1915, с. 16—17.)

^**(В. К. Лукомский сообщает, что труд Булычева вышел под названием «Essai sur l'art du blason par J. Boulitchoff, ancien premier procureur du Departement Heraldique du Senat Dirigeant» (SPb., 1855).)

Уничтожением старых дел можно лишь отчасти объяснить то впечатление неполноты, хаотичного состояния хранящихся в архиве Департамента герольдии документов, которое возникало у всех, кому приходилось ими пользоваться. В течение XIX в. неоднократные проверки делопроизводства Герольдии свидетельствовали о неблагополучии, «крайнем расстройстве» в оформлении документов, их учете и систематизации^*. Вероятно, следствием подобного «неустроения» архива Герольдии следует объяснить попадание ряда дел, в частности составляющих компетенцию Гербового отделения Департамента герольдии, в другие собрания. Так, ряд художественных материалов, проектов городских и губернских гербов, «Сборник высочайше утвержденных городских и местных гербов», жалованные грамоты городам, эмблематические сборники и прочие материалы изъяты из фонда Департамента герольдии, дополнены другими материалами и составили самостоятельную коллекцию.

^*(ЦГИА Р, ф. 1149, oп. 1, 1829 г., д. 32, 178; 1841 г., д. 60; ПСЗ-1, т. XXVII, № 20608; ПСЗ-2, т. VII, № 5376, 5387; Рудаков В. Е. Указ. соч., с. 8, 10—11.)

Явная недостаточность материалов основного фонда по теме работы заставила обратиться к другим архивным собраниям. Среди них упоминавшаяся уже Коллекция гербов, жалованных грамот, дипломов и патентов на чины (ф. 1411); фонд, содержащий документы, относящиеся к деятельности учреждений — предшественников Центрального статистического комитета (ф. 1290); довольно значительная коллекция рисунков гербов из фонда Собственной е. и. в. канцелярии (ф. 1409); отдельные документы из фонда Государственного совета (Департамент законов — ф. 1149), а также некоторые личные фонды. Материалы, извлеченные из названных фондов ЦГИА Р по данному вопросу, также незначительны, хотя уточняют отдельные моменты производства городских гербов в основном во второй половине XIX в.

Настоящая глава в значительной степени основывается на законодательных материалах, опубликованных в 1, 2 и 3-м собраниях «Полного собрания законов Российской империи», а также в «Своде законов Российской империи».

Несмотря на неполноту, фактические известия о российском городском герботворчестве XIX в., извлеченные из перечисленных фондов, согласуясь с тем общим фоном, который создают опубликованные законодательные документы, позволяют изложить общий очерк развития территориальной геральдики России XIX в. Имеющийся документальный материал дает возможность повести изложение в трех направлениях: анализ административных мер, предпринятых царским правительством по преобразованию учреждения, ведавшего составлением гербов, освещение процесса территориального герботворчества в XIX в., наконец, рассмотрение статуса городского герба в общественной жизни России XIX — начала XX в.

Правительственные мероприятия по реорганизации Герольдии.

В дореволюционной литературе, рассматривающей вопросы геральдики, неоднократно подчеркивалась мысль, что с восшествием на престол Павла I в истории русской геральдики начинается новая эра^*. На первый взгляд это положение может показаться парадоксальным: ведь за несколько лет своего царствования Павел I не утвердил практически ни одного (если речь идет о территориальных гербах) герба. Мало того, он отменил выдачу жалованных грамот с рисунками гербов городов, т. е. фактически уничтожил нововведение Екатерины II. В чем же в таком случае состоит новизна его действий в отношении гербов? Лукомский и другие исследователи русских фамильных гербов связывают новую эру в развитии геральдики с началом кодификации в России дворянских гербов, которая нашла свое выражение в составлении «Общего дворянских родов гербовника». Создание гербовника санкционировалось императорским указом от 20 января 1797 г.^**

^*(Лукомский В. К. О геральдическом художестве в России. СПб., 1911, с. 21—22; Лукомский В. К., Типолът Н. А. Указ. соч., с. 9.)

^**(ПСЗ-1, т. XXIV, № 17749.)

Забегая вперед, отмечу, что, рассматривая «геральдическую» деятельность Павла I и последующие меры, предпринимаемые царским правительством на протяжении XIX столетия в отношении гербов, можно, пожалуй, согласиться с положением о новой эре геральдики, начинающейся с конца XVIII в. Это эра использования института герба почти исключительно в целях укрепления идеи самодержавия, поддержания престижа царской власти; герботворчество включается в систему правительственных мер по усилению централизации и бюрократизации государственного аппарата. Существование и активное функционирование в России XIX в. института герба, в частности городское герботворчество, низведенное почти во всех странах Европы, главным образом под влиянием Французской буржуазной революции, до положения жалкой проформы, служат доказательством особого интереса, который вызывал у русского правительства, казалось бы, отживший средневековый институт герба.

В советской исторической литературе политика преемника Екатерины II получила объективную оценку. В отличие от дореволюционных исследователей, рассматривавших все внутриполитические мероприятия Павла I как противодействие реформам Екатерины II^*, советские историки в результате всестороннего анализа вскрыли подлинные мотивы его деятельности, лишь на первый взгляд кажущейся разрушением всего, что сделано императрицей. В основных вопросах внутренней политики никаких отступлений от общих положений правительства Екатерины II не наблюдается^**. Напротив, действия русского правительства направлены, так же как и в предшествующее правление, прежде всего на укрепление абсолютистской монархии. В эти действия вносятся лишь некоторые коррективы, связанные с изменившимися обстоятельствами. К числу таких обстоятельств относится, несомненно, все расширяющееся влияние идей Французской буржуазной революции, в результате которой подверглась сомнению сама возможность и необходимость существования самодержавной власти.

^*(Дитятин И. И. Статьи по истории русского права. СПб., 1895, с. 241.)

^**(Окунь С. Б. Очерки истории Р: Конец XVIII — первая четверть XIX в, Л., 1956, с. 60.)

Как ответ на ослабление идеи абсолютистской власти русское правительство предприняло ряд мер, направленных на ее укрепление в собственном государстве. В этой связи следует рассматривать ряд идеологических мероприятий, осуществленных Павлом I. К их числу относится установление незыблемости порядка наследования^*: престол должен был передаваться по праву первородства, причем «предпочитая мужское лицо женскому», поэтому «брат меньший наследует прежде старших своих сестер». Эти уточнения были направлены на то, чтобы по возможности исключить женское правление. «Дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать», наследпик назначался при жизни государя законодательным актом. Такое упорядочение наследования было вызвано стремлением предупредить возможности династических кризисов и сохранить устои монархии.

^*(ПСЗ-1, т. XXIV, № 17910.)

К числу идеологических мероприятий относятся и действия Павла I по обожествлению царской власти, сопровождавшиеся ее восхвалением и прославлением. Отсюда эффектные зрелища увенчанного короной императора, командующего военным парадом, пышность и помпезность ритуала, который сопутствовал появлению царя, требование выхода из колясок при встрече с ним^* и т. д. В этом же ключе следует рассматривать и его действия по созданию нового, более пышного государственного герба. В 1799 г. Павел I, как известно, принял титул великого магистра Ордена св. Иоанна Иерусалимского. Одновременно по его повелению был изготовлен новый рисунок государственного герба: на груди двуглавого орла помещался огромный мальтийский крест, а на нем щиток с изображением всадника, поражающего дракона^**. Этот герб должен был заменить все другие гербы, вероятно и городские. По крайней мере в указе говорилось, чтобы российские гербы везде были поставлены «вместо нынешних»^***. Особый указ предписывал сменить изображения на печатях, «кои сообразно сему и переделать»^****. Не довольствуясь этим нововведением, в следующем году царь повелевает изготовить манифест о «Полном государственном гербе Всероссийския Империи». Этот манифест в связи со смертью Павла I опубликован не был, однако оригинал сохранился в Департаменте герольдии Сената. Он поражает пышностью, нагромождением атрибутов (титульные гербы, например, изображены не на крыльях орла, а в 43 щитках, размещенных в одном большом щите на груди двуглавого орла), многочисленными заимствованиями элементов западноевропейской геральдики (мантия, знамена, щитодержатели)^*****.

^*(Окунь С. Б. Указ. соч., с. 61.)

^**(История Правительствующего Сената за 200 лет. СПб., 1911, т. IV, с. 350.)

^*** ПСЗ-1, т. XXV, № 19074.

^**** ПСЗ-1, т. XXV, № 19089.

^***** История Правительствующего Сената за 200 лет. т. IV, с. 351.

Мероприятия по поднятию престижа монархической власти включали в себя и предельную централизацию ее, стремление единолично распоряжаться всеми процессами, происходившими внутри государства. По отношению к дворянству это выразилось в небольшом ограничении его прав, которое не касалось сути положения его как господствующего класса, однако ставило дворянство в несколько большую, чем ранее, зависимость от царской администрации. Среди такого рода узаконений находится и указ о составлении «Общего дворянских родов гербовника». Тот факт, что организация дела поручалась не Герольдмейстерской конторе^*, а генерал-прокурору, свидетельствует, что составление гербовника вряд ли следует объяснять только озабоченностью царя приведением в систему всей русской геральдики. Разъяснение этого шага содержится в манифесте «О утверждении Дворянского Гербовника первой части и о выдаче Дворянам копий с оного на пергаменте»^**. Общие фразы вступительной части манифеста, в которых император расшаркивается перед дворянством, заявляя, что его действия способствуют славе и чести верноподданного российского дворянства, и из этих соображений он стремится издать собрание дворянских гербов, «ибо прежде сего, за неимением такового собрания, многие гербы или совсем утратились, или же по временам переменялись», не могут скрыть сути и целенаправленности последующих положений, выраженных следующим образом: «1) Все гербы, в Гербовник внесенные, оставить навсегда непременными так, чтоб без особливого нашего или преемников наших повеления ничто ни под каким видом из оных не исключалось и вновь в оные не было ничего прибавляемо. 2) Каждому дворянину того рода, коего герб находится в Гербовнике, буде представит свидетельство Дворянского Предводителя или известных родственников, что он к тому роду принадлежит, выдавать на пергаменте за скрепою точные копии с герба оного рода и с описания, при том находящегося. 3) В случаях, в коих нужда будет кому-либо доказывать дворянское своей фамилии достоинство, принимать вернейшим доказательством оного сей составленный по повелению нашему общий дворянских родов Гербовник, который и хранить в нашем Сенате».

^* ПСЗ-1, т. XXIV, № 18081.

^** ПСЗ-1, т. XXV, № 18302.

Отныне ни заслуги предков, ни приобретенные «извечные» права, символом которых был родовой герб, не могли существовать без высочайшей воли монарха. Только монарх определял, достоин ли его подданный считаться дворянином (синоним: иметь герб). Никакое вновь обнаруженное древнее или иностранное родство [синоним: добавление к родовому гербу каких-либо новых элементов (гербов) ] не влияло на увеличение прав подданного царя. Символом полного подчинения дворянина царской милости, невозможности пользоваться дворянскими привилегиями без санкции монарха явилось узаконение выдачи дворянам лишь копий с герба. Подлинники же должны были храниться в Сенате. Только гербовник с записанными в нем родами и зафиксированными гербами, утвержденный царем, с внесенными в него с согласия царя фамилиями являлся основой для признания за дворянином права относиться к привилегированному сословию. Подчеркнуть всесилие и единовластие монарха — такова была суть мероприятия, задуманного Павлом I. Оно осуществлялось под наблюдением генерал-прокурора А. Б. Куракина. Непосредственным руководителем назначили обер-прокурора 3-го департамента Сената О. П. Козодавлева. Последний был известен разносторонностью своих знаний^*. Однако, несмотря на всю его образованность, Козодавлев не мог, очевидно, справиться с заданием, требующим специальной подготовки. Поэтому представилось наиболее правильным передать дело о дворянском гербовнике в Герольдию с предписанием ей заниматься преимущественно дворянскими делами^**. Важность предполагаемого мероприятия заставила увеличить штат Герольдмейстерской конторы, по этим дело не ограничилось. Изменился ее статус: правительственным указом от 27 мая 1800 г. к Герольдмейстерской конторе присоединяются дела и чиновники, занимавшиеся составлением дворянского гербовника, она официально получает название Герольдии и права коллегии^***. Козодавлев становится директором Герольдии, а в помощь ему по вопросам герботворчества назначается ваппенрихтер^****.

^*(Лукомский В. К. О геральдическом художестве, с. 21.)

^**(История Правительствующего Сената за 200 лет, т. II, с. 722.)

^***(ПСЗ-1, т. XXVI, № 19432.)

^****(Буквально — «гербовый судья». Эту должность более 20 лет занимал Матвей Ваганов, который составил девять частей «Общего гербовника дворянских родов Российской империи» (Геннади Г. Справочный словарь о русских писателях и ученых, умерших в XVIII и XIX столетиях, Берлин, 1876, т. I, с. 129).)

Таким образом, Герольдия получила известную самостоятельность как особое государственное учреждение, ведавшее дворянством. Основная причина — развернутый фронт работ по составлению дворянского гербовника, упорядочение дворянских списков и вообще приведение в порядок «дворянской части». Эти вопросы входили в компетенцию Козодавлева, по этим вопросам Герольдии было предоставлено право сноситься рапортами с Сенатом и получать от него указы^*. В то же время «герольдмейстерская экспедиция» в составе герольдмейстера, советника и асессора занималась делами о назначении, производстве в чин и увольнении чиновников; по поводу этих дел герольдмейстер по-прежнему докладывал Сенату, так что фактически в самостоятельную группу дел выделялось исключительно наблюдение за делами дворянства. Следует отметить, что, хотя Александр I специальными манифестами^** восстановил жалованные грамоты дворянству и городам, т. е. как будто отказался от унижающей дворянство политики предшественника, он не отменил создание гербовника, а, напротив, предпринял ряд мер по ускорению и урегулированию этого мероприятия.

^*(История Правительствующего Сената за 200 лет. СПб., 1911, т. . с. 310.)

^**(ПСЗ-1, т. XXVI, №19810, 19811.)

На протяжении первой половины XIX в. полномочия Герольдии в отношении дворянства все более расширялись. В связи с этой деятельностью происходили некоторые изменения в структуре учреждения, увеличивался ее штат. Остановлюсь на основных законоположениях правительства, регламентирующих деятельность Герольдии. В указе от 4 февраля 1803 г.^* формулировалась «главная обязанность» Герольдии: «иметь точное и верное сведение о дворянских родах всей империи; на каковой конец происхождение их и гербы по представляемым доказательствам вносить учрежденным порядком в гербовник, выдавать со внесенных гербов копии; сочинять общий алфавит всем дворянам, оныя получившим, родословныя для выдачи просителям, дипломы на пожалованныя достоинства, грамоты на имения и разныя привилегии и патенты на чины...».

^*(ПСЗ-1, т. XXVII, № 20608.)

Ввиду особенной важности дел о принадлежности к дворянским родам все дела, касающиеся дворян, Герольдии предписывалось докладывать общему собранию Сената. В сравнении с делами о дворянстве чинопроизводным делам отводилось более скромное место. Герольдии предписывалось представлять кандидатов лишь на определенные должности. Значительная группа должностей была подведомственна местной администрации или руководству соответствующих министерств.

Видное место среди обязанностей Герольдии занимала проверка правильности действий дворянских собраний по составлению сословных дворянских списков. Сначала Герольдия проверяла действия дворянских депутатских собраний только в том случае, когда поступали жалобы в Сенат на неправильность их решений. Однако многочисленные злоупотребления депутатских собраний в составлении сословных списков, невыполнение ими предписаний Герольдии, касающихся дворянских дел^* (например, присылки в Герольдию копий с дворянских родословных книг, списков дворянских недорослей) и предоставления списков чиновников^**, повлекли за собой постановление Государственного совета об обязанности Герольдии ревизовать все определения дворянских собраний о дворянстве^***.

^*(ПСЗ-1, т. XXXII, № 25376: т. XL, № 30360; ПСЗ-2, т. I, № 369.)

^**(ПСЗ-1, т. XXXII, № 25087.)

^***(ПСЗ-2, т. , № 1773.)

Расширению компетенции Герольдии способствовало и включение в круг ее деятельности всего комплекса вопросов, связанных с созданием института почетного гражданства. В указе о почетном гражданстве^*, последовавшем 10 апреля 1832 г., говорилось, что все просьбы о причислении к почетному гражданству подаются в Герольдию, которая после подачи дела по инстанциям в случае положительного решения выдавала просителю диплом.

^*(ПСЗ-2, т. VII, № 5284.)

Благодаря «увеличившемуся кругу действий» и в целях более успешного ведения и разрешения дел, во-первых, был составлен и распубликован в 1832 г. новый штат Герольдии^*, во-вторых, тогда же были изданы правила о разделении занятий Герольдии по экспедициям и о порядке производства в ней дел^**. По новым правилам присутствие Герольдии составляли герольдмейстер и три его товарища^***. По числу товарищей герольдмейстера в Герольдии учреждались три экспедиции с характерной для каждой группой дел.

^*(ПСЗ-2, т. VII, № 5376.)

^**(ПСЗ-2, т. VII, № 5387.)

^***(Назначение третьего товарища герольдмейстера произошло в 1803 г. (ПСЗ-1, т. XXVII, № 20635).)

Наибольший объем работ приходился на 1-ю экспедицию: а) изготовление грамот и дипломов, б) составление гербовника дворянских родов Российской империи и печатание его с гравированными гербами, в) выдача копий с гербов и расчеты по их производству, г) выдача дворянских родословных, д) рассмотрение прав на княжеское, графское, баронское и дворянское достоинство, е) ревизия определения дворянских депутатских собраний, ж) рассмотрение прав на дворянское достоинство купечества, за беспорочную службу в обер-офицерских чинах предков и т. д., з) выдача свидетельств на дворянство, и) рассмотрение просьб о перемене фамилий, к) изготовление грамот и дипломов, а также составление городового гербовника и сочинение губернских, областных, уездных и городских гербов (об этом см. ниже). Кроме комплекса дел по дворянству, на 1-й экспедиции, таким образом, лежал весь объем художественных геральдических работ. По вышеуказанному штату эти работы возлагались на трех художников и трех чистописцев.

Ко 2-й и 3-й экспедициям относились дела по чинопроизводству, учету находящихся на службе статских чинов, награждению орденами.

Независимо от того, в какой экспедиции производились дела, по значимости они разделялись на три разряда. К первому разряду относились дела, которые докладывались от Герольдии общему собранию Сената, — о розыске документов и причислении к дворянству, а также к княжескому, графскому и баронскому достоинству, о производстве чиновников за выслугу лет в следующие чины, о перемене фамилий, о гербах. Ко второму разряду принадлежали дела о назначении на службу и увольнении с нее, о награждении гражданскими орденами, о принятии в подданство. Эти дела докладывались 1-му департаменту Сената. Наконец, часть дел решалась самой Герольдией — ревизия решений дворянских депутатских собраний, выдача свидетельств для поступления на службу, ответы на запросы депутатских собраний и др. Правила предусматривали четкий порядок делопроизводства в Герольдии, четкий порядок их доклада в соответствующие высшие инстанции, отчетность и ответственность за неправильные решения.

Данная кодификация не спасла, однако, Герольдию от загруженности делами, поэтому на протяжении последующего десятилетия в ней прочно укоренилась система дополнительных «временных и постоянных столов», сначала лишь при 1-й экспедиции, куда были переданы дела о дворянах бывших польских губерний и о так называемой шляхте, а затем и при 2-й, где скопилось несколько тысяч представлений в чины. Из отдельных столов образовывались новые экспедиции. Так, по распоряжению Комитета министров от 11 февраля 1838 г.^* при 1-й экспедиции учреждалась особая Временная экспедиция сроком на 5 лет, во главе которой стоял еще один товарищ герольдмейстера. В ее компетенцию входило «производство дел о Дворянстве Западных губерний». Эти дела оказались столь внушительными по объему и столь сложными по характеру, что через год по новому положению Комитета министров из данной Временной экспедиции с добавлением еще одной, вновь учрежденной, было создано специальное Временное присутствие сроком на 7 лет^**. Присутствие состояло из председателя, двух товарищей, канцеляристов и пользовалось в отношении производства и решения дел теми же правами, что и Герольдия. Благодаря постоянному пополнению штат Герольдии к 40-м годам XIX в. вырос до 80 человек^***. Тем не менее в работе Герольдии наблюдались такие упущения, которые приковывали к ней постоянное внимание правительства. Неоднократные ревизии вскрывали неудовлетворительное ведение делопроизводства, медлительность в решении дел, сложность проверки заключений Герольдии^****.

^*(ПСЗ-1, т. X, № 10967.)

^**(ПСЗ-1, т. XIV, № 12280.)

^***(История Правительствующего Сената за 200 лет, т. , с. 317.)

^****(ПСЗ-2, т. XVI, № 15105.)

Существовал ряд объективных причин, способствовавших неудовлетворительному ведению дел в Герольдии. Во-первых, огромный объем работ в связи с процессами, происходившими в течение XIX в. в среде высшего сословия феодального общества (изменение состава дворянства, его социального и экономического статуса, в частности быстрый рост так называемого служилого дворянства, интенсивное пополнение дворянского сословия выходцами из других сословий)^*. Так, например, за 20 лет (1825—1845) путем выслуги получили потомственное дворянство 20 тыс. человек^**. Все дела по оформлению их в этом качестве прошли через Герольдию, были написаны также дипломы. А ведь эта работа составляла самую малую часть деятельности Герольдии: в год в ней производилось 16,5 тыс. дел^***. Во-вторых, порядок делопроизводства Герольдии, который был заимствован из правил, изданных для других присутственных мест; характер деятельности последних часто резко отличался от Герольдии. Специфика же проходивших через Герольдию дел требовала новых правил «сообразно особому роду дел Герольдии». В-третьих, неурегулированность на практике правового положения Герольдии и отсутствие всякого контроля за ее решениями. В-четвертых, недостаточная четкость и быстрота решения дворянских дел из-за перегруженности прочими делами и т. д. Именно последняя причина вызвала особое внимание царя, который считал необходимым дела о возведении в дворянство или признание в нем рассматривать в особом департаменте Сената^****.

^*(См. об этом: Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России 1861—1904 гг. М., 1979.)

^**(См. об этом: Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России 1861—1904 гг. М., 1979, с. 26.)

^***(История Правительствующего Сената за 200 лет. т. , с. 323.)

^****(История Правительствующего Сената за 200 лет. т. , с. 320.)

Все эти моменты обусловили новую реорганизацию Герольдии — превращение ее в департамент Сената. Из Герольдии были изъяты дела, касающиеся гражданской службы (переданы во вновь учрежденный Инспекторский департамент гражданского ведомства), но Министерством внутренних дел добавлено рассмотрение списков жителей западных губерний, называющих себя шляхтой, которые не представили документов о дворянстве. Таким образом, специализация деятельности Герольдии окончательно определилась: дворянство отныне было главной и почти единственной ее заботой. Показателем значимости данной деятельности Герольдии в масштабах всего государства явилось преобразование Герольдии в учреждение более высокого ранга — в департамент Сената. Мнение Государственного совета на этот счет было утверждено 12 мая 1848 г.^* Ликвидировалось Временное присутствие Герольдии, все дела концентрировались теперь в Департаменте герольдии, насчитывающем 90 человек. Департамент герольдии получал права, равные с другими департаментами Сената. Герольдмейстеру присваивались права и обязанности обер-прокурора, трем его товарищам — права и обязанности обер-секретарей, прочим чинам канцелярии Герольдии — права и обязанности таковых же чинов канцелярии Сената.

^*(ПСЗ-2, т. XX, № 22269.)

Департамент герольдии включал в себя три экспедиции. 1-я и 2-я экспедиции ведали делами о дворянстве, почетном гражданстве, перемене фамилий, награждении пенсиями определенной категории чиновников. 3-я экспедиция занималась почти исключительно технической работой по заготовлению актов, рассмотрение самих дел производилось в двух предшествующих экспедициях. В 3-й экспедиции составлялись гербовники, сочинялись и рисовались гербы, приготовлялись грамоты и дипломы, копии с гербов и родословных.

Изготовляемые в Герольдии, а затем в Департаменте герольдии дипломы, грамоты и гербы подвергались по определению Сената утверждению со стороны министра юстиции как лица, «которое за форму и точность оных ответствовать должно»^*.

^*(ПСЗ-1, т. XXX, № 26232.)

Думается, что недостаточная компетентность в вопросах геральдического художества заставляла министра юстиции неоднократно ставить вопрос перед правительством о создании при департаменте особого отделения, которое специализировалось бы на производстве гербов и дипломов и, будучи укреплено соответствующими кадрами, квалифицированно исполняло бы свою работу. Речь о таком отделении шла еще в момент создания Департамента герольдии, затем этот вопрос дебатировался много раз; к тому же царь Николай I неоднократно выражал свое недовольство видом гербов. Наконец, появилась достойная, с точки зрения многих государственных чиновников и прежде всего министра императорского двора Адлерберга, кандидатура человека, разбирающегося в вопросах геральдики. Этим человеком был барон Б. В. Кёне^*, только что отличившийся при создании нового государственного герба и гербов членов императорской фамилии.

^*(Бернгард (Борис Васильевич) Кёне начал свою деятельность в качестве сотрудника Эрмитажа. Им написан ряд работ по античной и западноевропейской нумизматике, медалистике, сфрагистике. Эти работы подвергались критике ученых еще при жизни автора. Особенную же антипатию петербургских ученых вызывала личность самого Кёне, кичливого и заносчивого, следствием чего явилась направленная в его адрес едкая стихотворная сатира. Приведу лишь один куплет:

[Цит. по статье: Спасский И. Г. Нумизматика в Эрмитаже: Очерк истории Минцкабинета — Отдела нумизматики. — В кн.: Нумизматика и эпиграфика. М., 1970, V, с. 154. В этой же работе приводятся и другие факты о деятельности Кёне].)

Специальное отделение по изготовлению гербов, так называемое Гербовое отделение, было учреждено при канцелярии Департамента герольдии 10 июня 1857 г.^* Отделение состояло из управляющего, секретаря, художника и чиновников для письма. Обязанности Гербового отделения формулировались очень четко: правильное и согласное с требованиями геральдики составление проектов всех гербов, грамот, дипломов. Представление их через министра юстиции на утверждение царю; по утверждении проекты снова возвращались в Гербовое отделение для перерисовки копии и выдачи последней просителю. Несмотря на то что при рассмотрении в Гербовом отделении проектов гербов вместе с управляющим отделения участвовали и другие чиновники, ответственность за их правильность, соответствие лицу, роду или месту возлагалась на управляющего. Поэтому особую важность приобретал подбор кандидатуры на эту должность. В указе подчеркивалось, что на должность управляющего Гербовым отделением «избирается лицо, имеющее все необходимые познания для того, чтобы давать в случае официальных запросов надлежащие сведения по предмету сего отделения». Кроме сочинения гербов, на управляющего Гербовым отделением возлагалась обязанность «составить библиотеку геральдических сочинений, в особенности до России касающихся, архив родословных и других документов, имеющих связь с его занятиями, равно коллекции слепков с древних российских и иностранных государственных печатей и предметов, до геральдики относящихся, и быть редактором геральдических сочинений...»

^*(ПСЗ-2, т. XXXII, № 31975.)

К чести Кёне, первым занявшего должность управляющего Гербовым отделением, надо сказать, что он выполнил возлагавшиеся на него правительственным постановлением задачи, в частности собрал ценную библиотеку по нумизматике, геральдике, сфрагистике, генеалогии^*. Кёне «угодил» правительству также своей деятельностью по преобразованию территориальных гербов: разработанная им система украшений не только унифицировала существующие гербы, делала их носителями определенных, строго установленных сведений об обозначаемых местностях, но и привносила в каждый территориальный герб обязательный символ царской власти в виде различной формы короны.

^*(Спасский И. Г. Указ. Соч., с. 154.)

Созданием Гербового отделения в общих чертах завершилась деятельность по преобразованию учреждения, ведавшего в царской России гербами. Такая его структура сохранялась до Великой Октябрьской социалистической революции. Отдельные постановления касались только штатов Департамента герольдии, которые то увеличивались, то уменьшались.

Обзор мероприятий по становлению государственного учреждения, на которое была возложена обязанность регулировать герботворчество, показал, что основная причина внимания, уделявшегося ему правительством, возведения его в ранг одного из самых известных государственных учреждений кроется в той значимости политики, которую проводило правительство по отношению к дворянству, в ее большом удельном весе во всей системе правительственных внутригосударственных мероприятий.