Памяти последнего рыцаря (Вместо пролога)

ПАМЯТИ
ПОСЛЕДНЕГО
РЫIJАРЯ Вместо пролога
ак давно это было В другую эпоху, в другом
мире Только что окончилась Великая Огечественная.
Еще было голодно и холодно. Я учился
в аспирантуре истфака мгу и, заработав
туберкулез легких, пользовался карточкой
У ДП усиленное дополнительное питание
или, по словам тогдашних остряков, умрешь
днем поз.же Стипендии не хватало, приходилось подрабатывать.
Очень помогал Историко архивный институт. Там
в аспирантуре оказалось много моих товарищей, и я частенько
заходил к ним в обще китие. Особенно дру кил с кафедрой
вспомогательных исторических дисчиплин. Кабинетом кафедры
заведовала милая девушка Леля ныне доктор исторических
наук Елена Ивановна Каменчева которая опекала меня и
3
подбрасывала работенку то водяные знаки то русскую
вязь И вот однюкды она сказала мне с улыбкой А сегодня я познакомлю вас с удивительным человеком.
Последним рыgарем
Не помню то ли было заседание кафедры, то ли плате кный
день, но в кабинете собрался народ. Я узнал Л. В. Черепнина,
А. И. Андреева он в то время заведовал кафедрой В.К Яgунского.
В числе прочих был и незнакомый мне человек довольно необычного
вида. Было ясно, что он не молод голову покрывала
седина, но держ ался очень прямо. Худой, подтянутый, он
порюкал изысканным благородством лиgа, тонким профилем
и пристальным взглядом. И еще было в нем нечто удивительное.
Одет он был в толстовку из грубой хо вой ткани, а на
правой руке его сверкал необыкновенной величины золотой
перстень с вензелем и, как мне показалось, графской короной.
К этому то человеку меня и подвела Леля Познакомьтесь, Владислав Крескентьевич.
Он быстро взглянул на меня и протянул руку Лукомский.
Так вот он каков, легендарный Лукомский Последний рыgарь
геральдического поля Титулованный аристократ, энтузиаст
своего дела, единственный у нас а мол ет быть, и во всем мире
спеgиалист по гербовой экспертизе Я знал о нем многое. Знал,
что до революgии он управлял Гербовым отделением Правительствующего
Сената, а с 19 17 года стал экспертом по наgионализаgии
музеев и коллекgий, что раньше он КИЛ и работал в Ленинграде,
но в войну там все потерял и переехал к нам в Москву.
И еще я слышал от Лели, которая не уставала им восхищаться, что
он как то по своему проводил занятия и был кумиром студентов.
Геральдика была моей давнишней слабостью. И конечно Ке наш первый недолгий разговор вертелся вокруг каких то
эмблем. Потом я присутствовал на его докладе он тщательно
разбирал какой то частный случай гербового анализа. Потом я
встречался с ним еще и еще, и с кюкдым разом он становился
мне дороже Ведь так оно всегда в нашей Кизни либо отталкивание,
либо притягивание, и никуда от этого не уйдешь. Мне
4
казалось, что и я ему небезразличен в его взгляде светилась
симпатия. А еще потом он сказал Я слышал, вы рисуете. И ну кдаетесь в заработке. Тут на. ечается одно дело Впрочем, приходите ко мне, потолкуем.
И оставил адрес. Так я впервые побывал у него дома. Жил он
на уличе Немировича Данченко, в новом доме. Обстановка комнаты,
где он меня принял, была самая простая. Д t и книг в большом
количестве я что то не обнаружил, хотя и заметил несколько
уникальных геральдических атласов. Он КИЛ в семье, видимо,
новой для него. Сравнительно молодая Кенщина, которую он
представил как кену и арrистку Худо кественного театра, обычно
уходила, едва я появлялся. Была еще и девочка лет шести, к которой
он относился с неяrnостью. Из всей нашей первой большой
беседы мне особенно запомнился один эпизод. Разговор, как
обычно, начался с гербовой эксперrизы. Я усомнился в необъятности
ее возмо 1rnостей. Лукомский проворно вскочил с кресла и
вытянул из шкафа какой то растрепанный том. Вот, взгляните. Вы ведь медиевист Эrо работа вашего
старшего коллеги, хотя и написанная на русском языке, но на Западе
известная больше, чем у нас Эrо один из двух томов Дмитрия
Николаевича Егорова, Колониза gия Мекленбурга в XIII веке
Работа была опубликована в 19 15 году. Несмотря на то что
шла война, труд до той поры малоизвестного ученого вызвал общеевропейскую
сенса чию. Произошло это потому, что Егоров
нашел совершенно новый, ранее не привлекавшийся исторический
источник. Эrим источником оказались гербы Д t, гербы.
Рассматривая изменения гербов ряда немечких и славянских семейств
и порядок утвер кдения этих гербов в разных районах,
наш историк начисто отверг господствовавшее представление о
сплошной и быстрой колонизщии славянской окраины. Он еще
раз наглядно показал, что гербоведение не забава снобов. Спеgиалисты
практики, антиквары, искусствоведы, реставраторы
знали это давно. Сколько раз исследование герба помогало там,
где другие средства анализа оказывались бессильны
Владислав Крескентьевич задумался. Некоторое время мы
оба молчали.
5 Но вернемся к нашим баранам, вдруг встрепенулся
он. Вы обещали принести свои геральдические наброски.
Покюките.
Рассматривал внимательно, с интересом. Я работал со многими худо книками, в частности с Билибиным
и Нарбутом У вас еще нет своего почерка. Но думаю,
он появится
и тут он ИЗЛО КИЛ суть дела.
Главное архивное управление согласилось издать серию научных
пособий по русской палеографии, хронологии, метрологии,
сфрагистике и т. д. Я, впрочем, знал это, и не только знал, но
у ке успел прило кить руку к Русской палеографии А.В. Черепнина,
изготовив для нее буквичы. Теперь на очереди стояла Русская геральдика Автором, естественно, был Лукомский.
Для нее оказалось необходимо довольно значительное число
таблич. В. К. поручал это дело мне. Помимо всего прочего, это
был большой акт доверия я знал, что Лукомский давно работает
с другим худо кником, который успел уя е кое что сделать
для кабинета вспомогательных дисчиплин. А вот это капитальное дело поручалось все Ке не ему, а мне
Гордость меня так и распирала. В изготовление первых таблич
я вло кил все свое уменье, всего себя. Мне повезло еще в одном
смысле. Я КИЛ в то время в коммунальной квартире вместе
с одним худо кником, с которым мы дру кили. Поделился с
ним моей радостью. И он, болея за меня, значительно младшего
по возрасту, выделил для этой работы чудесную японскую
гуашь ярчайших тонов, крывшую необыкновенно ровно. Когда
первые табличы были выполнены, я сам поразился, сколь они
были хороши. Владислав Крескентьевич смотрел долго. Ничего
не сказал. Потом достал с полки свою Русскую геральдику и
сделал дарственную надпись
После этого наши отношения стали еще теснее. Он уверовал
в меня и доверял мне настолько, что давал на дом альбомы
и атласы, которым не было чены. Однюкды он вдруг достал небольшую
шкатулку и открыл ее. Бо ке правый, что там оказалось
Я был буквально ослеплен. Такого не доводилось видеть и
6
в музеях Это была коллекчия перстней. Золотые, серебряные,
платиновые, с алмазами, рубинами, кемчугом, перстни печати,
перстни эмблемы Он принялся давать пояснения к некоторым
из них. Особенное впечатление производило не золото
и серебро, а я елезо. Железные колечки, почерневшие от времени, коль а офичеров Оrечественной войны 18 12 года
Он прочитал вопрос в моих глазах и тут ке ответил Это собиралось поколениями. Из того, что вы видите, по
крайней мере одна треть фамильные ченности. Затем, помолчав,
добавил Здесь все, что осталось от моих уникальных коллекчий.
В блокадном Ленинграде, отправляясь в бомбоубея ище, я всегда
брал эту шкатулку с собой. Поэтому она и УЧелела в ту
страшную ночь, когда сгорело все Сгорел дом, а вместе с ним
и моя библиотека, мой геральдический фонд и весь архив
Я видел, как он страдает, вспоминая об этом. И постарался
переменить тему Мне показалось, что на перстне, который вы носите,
графская корона. Верно ли это
Он как то странно посмотрел на меня. Улыбнулся. Да, вы не ошиблись. Это действительно графская корона.
Но род наш не графский. Чуть повыше. Кня кеский. Ведет он
начало с XV века и происходит от литовского князя Ольгерда.
Я знал это. Вычитал у Брокгауза. Но все таки, почему ке графская корона Я младший в роду. Кня кеская корона принадле кит мо
ему брату
И тут я задал несколько бестактный вопрос Скюките, Владислав Крескентьевич, почему на вашей Русской геральдике написанной в соавторстве, указано барон
Н. А. Типольт а Лукомский просто, без титула
Он весело рассмеялся. Но на вопрос, по сY eствy, не ответил. Достаточно и одного барона. Будь там еще и граф, вряд
ли мы с вами сидели бы сегодня за этим столом Но лучше я
расскюку вам кое что о моем брате.
7
Он, видимо, очень любил своего брата, Григория Крескентьевича, Кившего в то время в Берлине. Говорил о том, как с
помощью геральдической экспертизы доказал его титул. Говорил
о его талантливости, разносторонности. Бог дал ему необъятно много. Это человек глубокого и
светлого ума, архитектор, искусствовед, худо кник, писатель Каль, у меня под рукой нет его последней книги, изданной в
России. Это Старый Париж с его Ке иллюстра gиями
Я, конечно, нашел в библиотеке и прочитал эту книгу. Много
позж е удалось приобрести ее у букиниста. Но тогда уж е не
было Владислава Крескентьевича Это произошло в каркое летнее утро 1946 года. Помню,
собрав эскизы очередных табли g, я готовился отправиться к
нему, когда раздался роковой телефонный звонок. Она сказала
просто Владислав Крескентьевич умер. Вчера, на даче. Приступ
стенокардии. Меди gинская помощь опоздала Меди gинская помощь опоздала Эта фраза колесом завертелась
в голове. Я как то сразу дал е не понял, что произошло.
Меди gинская помощь опоздала Но ведь я Ке видел его два
дня назад бодрым и здоровым Казалось, он не мог так уйти
Но он ушел. А потом Собственно, потом У Ке не было
на этом все кончилось. Недописанное учебное пособие сгинуло,
а с ним вместе и мои табли gы кому они теперь были
нужны Блил е к осени меня вызвал Александр Игнатьевич
Андреев. У нас не осталось спе gиалиста по геральдике. Владислав
Крескентьевич не дочитал курса. Не могли бы вы его продол
Кить
Но продоЛ кить мне не довелось. Вскоре началась кампания
против космополитов кафедру разгромили, Андреев
был уволен и уехал из Москвы. До геральдики ли было в то время
Да и позднее
В общем, все следы проделанного в те годы исчезли, растворились
в воздухе. Осталась немеркнущая память о последнем
ры gаре. Ей и посвящаю этот этюд.
8